Загадка тауматургии
Шрифт:
Ради того, чтобы потерять все в один день...
— Жаль, что все это наглая ложь. Все — от начала и до конца — вранье.
Он подозревал это с мига, когда увидел Почтенную рядом с этим парнем.
На лице мистера Нургова промелькнула растерянность, Амелия не показала ни капли волнения.
Отношения феи и обреченного вызывали вопросы. Легкая нервозность последнего объяснялась незавидным положением и чуждым окружением. Другое место, другие люди. Вокруг одни враги.
После дневного доклада одного из разведчиков стало
Обреченный, вероятно, призвал в грезы одного из богов. По глупости или по иной причине. Не важно. Нургов не знал о вестниках ничего. Неудивительно, что Фрея заставляла парня молчать. Он бы легко выдал себя.
Джеймс не сильно расстроился. Кроме обреченного, была еще Почтенная. Древняя фея точно знала имена посланников богов. Поэтому проскисиолог отправил под окна гостиницы двух фей с бомбами. Они легко проникнут внутрь. Мужчина снабдил их формулой для поднятия окна. Осталось правильно разыграть карты.
— Как создать «мертвую руку»? — задал он волнующий его вопрос.
— На Сцене? Никак. В Закулисье? Нужна связь с жертвой или жертвами.
— Почему нельзя на Сцене? В этом нет смысла.
— Нужно тело. Быстрое и сильное. Без оболочки силы прилива вернут вестника в Закулисье.
Это... печально. Джеймс поставил все на «мертвую руку» и ради чего? Чтобы узнать о ее невозможности?
Джеймс задумался.
Какой еще был выход? Создать проклятое оружие и угрожать им? Может сработать. Да. Он так и поступит.
Сцена находилась в одном обреченном от краха. Так считали многие практики и проскисиолог до недавнего времени.
Мужчина прочел немало трудов о посланниках богов.
Вестники обладали разумом. Иным. Не похожим на человеческий. Долгие годы ответ лежал на поверхности. Посланники богов оставляли на пользователях «запах», вынуждали их связывать вестников посильнее и так до первого провала. Что если на секунду предположить наихудший исход?
Мастерская Гнили властвовала над судьбой и отдельными событиями. Прошлое, будущее и настоящее. Нет значения. Вестники легко ломали жизни целых семей даже без их ведома. Кто-то никогда не рождался. Кто-то заболевал обычной простудой и никогда не излечивался.
Что если... Что если человечество уже проиграло? Давным-давно, в эпоху Раскола. Один безвестный обреченный пал жертвой посланника богов из мастерской Гнили, и это определило судьбу всего вида. «Безмозглый инструмент» уничтожил все исходы человечества, кроме одного. Неминуемого конца.
Значит ли это, что все бессмысленно? Каждое действие ведет к краху Сцены, а люди лишь безвольно наблюдают за этим представлением...
Любопытный мысленный опыт. Им Джеймс оправдывал использование вестников. Если все не имеет смысла, то какая разница, кто использует посланника богов последним?
— Дайте мне имя.
— Для каких целей? Все зависит от... — не успела договорить Почтенная.
По кокону разошлась
«Мы не договорили!» — незаметно для парня и Амелии Джеймс сдавил хрупкое кольцо на указательном пальце.
Сухая трава треснула и распалась. Связь разорвана, феи получили сообщение и не взорвутся из-за пробуждения обреченного.
— Козука! Феи укажут дорогу! Следуйте за ними! А теперь прочь! — на прощание прокричал он и проснулся.
Сквозь окно гостиной пробивались первые лучи солнца, стекло подрагивало от шума с улицы. Стук копыт, крики извозчиков и разговоры ранних пташек. Столица проснулась несколько часов назад.
Джеймс поморщился. В груди завязался клубок боли, словно пара холодных ладоней сдавили органы и кости в одну точку.
Проскисиолог поднялся, скидывая на пол плед, и побрел на кухню. Дыхание прерывалось истошным кашлем, мир в глазах заслоняла мутная пелена.
Он повис на ручке прибитых к стенке ящиков и распахнул скрипучие дверцы. Вывалил перед собой склянки, свертки трав и грохнул стаканом. Стекло опасно задрожало, но не треснуло.
Память подсказала правильную бутылку. Не смотря на этикетку, Джеймс вытащил пробку и налил оранжевой жидкости.
Крепкое спиртное. Такое бродяги пили на спор в одной из местных таверн. Проверяли себя на устойчивость. Кого-то отрубало после пары глотков, кто-то держался на ногах даже спустя пол бутылки. Правда, терял возможность связно говорить.
Проскисиолог был из стойких. В юные годы перепробовал весь ассортимент таверн южного района. Одногруппники звали его Пьяным королем.
Джеймс сделал глоток, распробовал пойло на языке. Вроде оно. Пелена спала с глаз. Отлично.
Он пошатнулся, схватил стакан с другой бутылкой и вернулся в гостинную.
На столике у камина лежал мешок. Края закрытых конвертов выползали на темное дерево.
Проскисиолог поставил «утреннюю дозу» и пододвинул стул.
Письма удручали. Все — от написания до чтения — вгоняло Джеймса в печаль.
Рука порылась в конвертах и достала самый важный. На нем виднелось имя «Роза Вельвова». Его жена и любовь всей жизни. Она приняла его, когда проскисиолог решил остепениться. Поддерживала все начинания и подарила двух чудесных детей: Джеймса младшего и Калана. Первому на днях стукнуло пять лет, второму не было и года.
Полгода назад Джеймс выгнал семью из дома, оплатил поездку в ближайшую баронию и пристроил в прекрасном поместье. Он купил его пару лет назад для отдыха от быстрой жизни в столице.
Раньше они с Розой списывались два раза в неделю. Затем один раз в неделю, через месяц раз в две недели. И теперь раз в месяц.
Проскисиолог вскрыл конверт ножом, вытащил письмо и замер на первой строке. Взгляд отказался опускаться на чернильные буквы. Сердце сдавило в груди. Он отложил письмо. Прочитает позже. Главное не сейчас.