Загадочная Коко Шанель
Шрифт:
Разрыв с Вестминстером произо шел в «Ла Поза». Гости плохо спали в ту ночь, разбуженные громкими голосами. Вмешался Черчилль [169] , чтобы напомнить герцогу о его обязанностях. В знак повиновения он должен был жениться на дочери шефа протокола Букингемского дворца.
Кем был Вестминстер для Коко? Думается, прежде всего грандиозным, видимым во всех концах света знаком успеха Дома Шанель. Она говорила:
«…Я не могла его (Дом Шанель) оставить, это единственное, чем я владею, единственное, что создала сама. Все остальное было мне дано. Я ничего ни у кого не просила, а мне все всё давали».
169
Вмешался Черчилль… — Уинстон Леонард Спенсер Черчилль (1874–1965) — премьер-министр Великобритании в 1940–1945 и 1951–1955 годах. Шанель познакомилась с ним через Вестминстера, которого Черчилль знал со времен войны с бурами. Он писал, что на войне герцог был таким же неустрашимым, веселым и обаятельным, как и в спорте. Черчилль жил и писал свои мемуары в нескольких
Единственное, что я сделала сама. Естественно, если бы у нее был ребенок…
Замечательный портрет этой Шанель 30-х годов, Шанель не на вершине славы, но на вершине своего сияния, дал Морис Саш в своей книге «Десятилетие иллюзий», написанной в 1932 году и посвященной Жану Кокто.
«Шанель, — писал он, — создала женщину, которую до нее Париж не знал. Ее влияние перешло границы профессии. Ее имя оставляет в сознании след, какой оставляют великие политические деятели или литераторы. Наконец, она представляет собой совершенно новое существо, всемогущее, несмотря на легендарные женские слабости…
Она была генералом: одним из тех юных генералов Империи, одержимых духом завоевателей. Да, это было так: быстрота реакции, зоркость взгляда, точность приказов, забота о деталях и совершенно особенная привязанность к армии своих работниц.
Она не была красива в строгом смысле слова, но была неотразима. Ее речь не была ослепительна, но ее ум и сердце незабываемы. И если ее творения не из тех, что сохраняются в веках, я хочу верить, что те, кто напишут историю первых десятилетий нашего века, вспомнят великое начинание Шанель».
Нежданный друг: Пьер Реверди
Какое место занимала любовь — настоящая любовь — в жизни Коко Шанель? В последние годы она вспоминала лишь несколько мужчин, но это не означало, что забыла остальных. Не говорила о них, потому что они ничего не прибавляли к ее легенде, которую она выстраивала в своем одиночестве. Среди тех, о ком говорила часто, — Реверди [170] , великий поэт, еще не признанный.
«Любовь начинается с любви, и самая горячая дружба может перейти только в подобие любви». Открыв случайно и наугад «Мысли» Лабрюйера [171] , поэт Реверди переписал это для Коко, добавив свой комментарий:
170
Реверди Пьер (1889–1960) — французский поэт, прозаик, эссеист. Его считают непосредственным предшественником Поля Элюара. Шанель встретилась с ним в 1921 году, их роман продолжался с перерывами в несколько лет, — когда Реверди уединился в Солеме, — до конца 1931 года. Но дружеские отношения сохранялись до смерти поэта. В 1949 году он послал ей свою книгу с надписью, в которой были такие слова: «…вот, моя дорогая Коко, я дарю Вам вместе с моим сердцем лучшее, что было сделано мной». Узнав о смерти Реверди, Шанель сказала: «Поэты не умирают». В ее библиотеке были все первые издания произведений Реверди и почти все его рукописи. Среди них сокровище: единственный экземпляр книги Реверди «Пеньковый галстук», на каждой странице которой однажды вечером Пикассо сделал рисунки акварелью.
171
Лабрюйер Жан де (1645–1696) — французский писатель, сатирик-моралист. Член французской Академии. Автор книг «Характеры», «Мысли» и др.
«…Но он не сказал, что великая любовь может превратиться в вечную дружбу. Я же написал, что не может быть ни настоящей любви без дружбы, ни великой дружбы без любви (это между мужчинами, и слово «любовь» имеет здесь особый смысл). Надо иметь наглость писать в таком духе после того, как прочтешь этого типа. Попросите купить вам «Характеры» Лабрюйера (если их нет в вашей библиотеке), «Максимы» Ларошфуко и Шамфора [172] . Время от времени по вечерам читайте их».
172
Шамфор Себастьян Рок Никола (1740–1794) — французский писатель и драматург. Член французской Академии. Автор книги «Максимы и мысли. Характеры и анекдоты».
С Реверди Коко познакомилась через ту же Мизию. Она представила ему на суд свои максимы: «Поздравляю вас с тремя максимами, что вы мне прислали, — писал он ей в одном из многочисленных и всегда не датированных писем. — Они очень хороши, последняя безукоризненна и совершенно на высоте самого лучшего, что можно найти в этом жанре».
«Любопытный человек этот Реверди. Вера удалила его от рукоплесканий света», — писала Мизиа, гордая тем, что помогла ему осуществить самое заветное желание: укрыться в солемском аббатстве, где он мог писать регулярно и усердно.
Что нашла для себя Коко в прозе Реверди? В момент разрыва Вестминстер признался одному из друзей:
— Она сошла с ума, она любит кюре.
Реверди жил у монахов и вел почти тот же образ жизни, что и они. Обращенный, как Кокто, Морис Саш и некоторые другие, в неотомизм [173] под влиянием Жака Маритэна [174] и его жены. С Клоделем [175] заговорил Господь, когда он стоял около одной из колонн Нотр-Дам, к которой теперь совершают паломничество клоделианцы. Я знаю по опыту, что достаточно
173
Обращенный… в неотомизм… — Неотомизм — современный этап в развитии томизма, учения итальянского философа и теолога Фомы Аквинского (1225–1274).
174
Маритэн Жак (1882–1973) — французский философ-неотомист.
175
Клодель Поль Луи Шарль (1868–1955) — французский драматург, поэт, очеркист и дипломат. Член французской Академии. С начала 900-х годов обратился к католицизму, мистическими идеями которого пронизаны все его произведения.
«Чистилище начинается, когда говоришь себе, что придется все оставить здесь».
Она не была единственной, на кого Реверди производил сильное впечатление. Его товарищей по литературе звали Аполлинер [176] , Сандрар и Макс Жакоб [177] . Он познакомился с Андрэ Сальмоном [178] на «Бато Лавуар» [179] , где встречался с Пикассо, Браком [180] , Хуаном Грисом [181] . Все они (за исключением Хуана Гриса, умершего слишком молодым, чтобы узнать о своем успехе) стали знаменитыми и богатыми. Он же, Реверди, жил на небольшую ренту, которую выплачивал ему один издатель [182] .
176
Аполлинер Гийом (1880–1918) — французский поэт.
177
Жакоб Макс (1876–1944) — французский прозаик, поэт и художник. Шанель была дружна с ним, смеялась до слез, слушая его забавные рассказы; он составлял ей гороскоп, гадал по руке, советовался с ней, выбирая рубашки. Когда однажды на плас Пигаль его сбила машина, Шанель вместе с художницей Мари Лорансен дежурила у его постели. Жакоб погиб в концентрационном лагере Дранси, куда был заключен фашистами как еврей, несмотря на то, что еще в 1915 году перешел в католичество.
178
Сальмон Андрэ (1881–1969) — французский художник, писатель и критик. В юности жил в России.
179
«Бато Лавуар» («Плавучая прачечная») — так называли дощатый барак на площади, которая теперь носит имя Эмиля Гудона, на Монмартре, где в 1900-е годы жил Ван Донген, а потом Пикассо, Брак, Грис, где постоянно собирались писатели, художники, актеры. Сгорел в 1970 году.
180
Брак Жорж (1882–1963) — французский художник, один из основоположников кубизма, оформил несколько спектаклей Русского балета.
181
Грис Хуан (1887–1927) — испанский художник-кубист, с 1906 года обосновавшийся в Париже. Книжный иллюстратор и театральный художник; делал декорации и костюмы к спектаклям Русских сезонов.
182
…выплачивал ему один издатель. — На самом деле Шанель давала деньги издателям, чтобы они покупали рукописи Реверди и выплачивали ему ренту.
— Если бы вы писали ваши поэмы на отдельных листах и подписывали их, как ваши друзья-художники подписывают свои картины, — заметила Коко, — стоило только снобам ими заинтересоваться (а она уж все сделала бы для этого!), вы стали бы так же богаты, как они.
Что на это ответить? В тридцать лет Реверди все еще зарабатывал на жизнь как корректор в «л'Энтран». Однажды ночью, выходя из наборной под моросящим дождем, он поскользнулся на мостовой и сильно ранил колено о край тротуара. Товарищ, который был с ним, услышал, как Реверди вздохнул с горечью:
— Господи, сделай так, чтобы я оставался непризнанным поэтом.
То, что художники, которых он ценил, признавали в нем гения, конечно, утешало и подбадривало, но не мешало страдать от бедности, и она, эта бедность, определяла резкость его суждений. Он был строгим критиком. В Солеме, в своем монастырском уединении [183] , был в курсе всех слухов, всего, что происходило в Париже, и в своих беседах обнаруживал живость и блеск хроникера, напоминавшие Кристиана Берара, купавшегося в сплетнях. Териад, журналист, ставший издателем, опубликовал поэмы Реверди с иллюстрациями Пикассо: одни скелеты красного цвета разной интенсивности. Теперь эту книгу разыскивают библиофилы, и она очень дорого стоит. Если бы Реверди там, в потустороннем мире, узнал об этом, он бы горько усмехнулся.
183
В Солеме в своем монастырском уединении… — В Солеме, в долине Луары, в XI веке было основано бенедиктинское аббатство. С 1833 года Солем стал центром конгрегации ордена бенедиктинцев. Славится церковным пением и сохранившимися скульптурными группами XV и XVI веков в церкви Св. Петра, перестроенной в начале XIX века.