Загнанный зверь

Миллар Маргарет

Кот. Это кот все испортил, заразил своими флюидами, потому что смотрел, как она заправлялась лучистой энергией. Вообще она любила животных, была добра к ним, но этому коту она отомстит, преподаст ему урок, не по телефону, конечно, а с помощью ножниц. Как тому человеку, что истекает кровью в холле гостиницы.

Этот человек был уже не частью ее воображения, а крупицей опыта. Она ясно видела, как он лежит в холле, — бледное лицо, алая кровь. Он был похож немного на Дугласа, немного на Теролу. Это был Дуглас-Терола. Воплощенный символ их брачного союза. И он

был мертв.

Эвелин вернулась к стойке. Один из барменов и молодой человек, который смеялся над ней, о чем-то разговаривали, подавшись друг к другу. Когда она приблизилась, они прервали беседу, и бармен отошел на другой конец стойки. Молодой человек бросил на нее быстрый неприятный взгляд, затем встал и вышел через заднюю дверь.

Все ее сторонились. Люди не отвечали на телефонные звонки, уходили от нее. Все до одного. И она их всех ненавидела, особенно троих членов семейства Кларво, а из них больше всех — Элен. Та повернулась спиной к давнишней подруге, ушла первая, ушла дальше всех, поэтому она должна страдать. И ей не укрыться за не включенным в список номером телефона. Можно найти и другие пути.

— Я ее еще достану, — шепнула Эвелин стенам. — Достану.

От ненависти шерсть во рту стала длинней и гуще.

Глава 7

Наступил туманный рассвет, небо лишь чуточку посветлело. Непогода за ночь усилилась. Ветер, сопровождаемый потоками дождя, завывал на улицах, точно дух смерти.

Но не ветер и не дождь разбудили мисс Кларво. Она проснулась от внезапного прорыва в памяти.

— Эви, — произнесла она имя, которое долго ни о чем ей не говорило, но оказалось таким же знакомым, как ее собственное.

Заколотилось сердце, на глаза навернулись слезы, но не потому, что она вспомнила это имя, а потому, что перед этим его забыла. А забывать его не было никаких причин, решительно никаких. В школе они с самого начала были ближайшими подругами. Обменивались платьями, делились тайнами и домашними гостинцами, хихикали в спальне после отбоя, держались вместе на переменах, придумали собственный язык, чтобы никто не мог прочесть перехваченную записку, влюбились в одного и того же учителя естествознания, который был женат и имел четверых детей, но у него были такие романтичные карие глаза. И другие влюбленности были у них общими, причем зачинщицей всегда была Эви. Элен просто следовала ее примеру, предоставляя Эви право выбора.

Мы всегда были подругами. Ничего не случилось такого, чтобы я забыла ее. Причин просто не было. Никаких.

Они вместе отправились на первый бал в канун Дня всех святых, одинаково одетые по предложению Эви в цыганские костюмы. Эви взяла маленький аквариум вместо хрустального шарика.

Бал, на который получили приглашение девочки старших классов, состоялся в гимнастическом зале частной школы для мальчиков. Мистер Кларво довез Элен и Эвелин до школы и высадил у входа в гимнастический зал. Девочки нервничали, были возбуждены, полны безумных надежд и отчаянных страхов.

— Я не могу войти туда, Эви.

— Не глупи. Там

же всего-навсего мальчики.

— Я боюсь. Хочу домой.

— Не можем же мы шагать десять миль в таких нарядах.

— A ты обещаешь не бросать меня?

— Обещаю.

— Поклянись.

— Ты только послушай музыку, Элен. У них настоящий оркестр!

Девочки вошли, и почти сразу же их разлучили.

Остальная часть вечера была для Элен настоящим кошмаром. Она стояла в уголке зала, застывшая, безмолвная, и смотрела, как окруженная мальчиками Эвелин смеется, подпевает оркестру, грациозно порхает от одного кавалера к другому. Она заложила бы свою душу, чтобы быть такой, как Эви, но никто ей подобной возможности не предоставил.

Элен ушла в уборную, прижалась лбом к стене и заплакала.

Когда танцы подошли к концу, отец уже ждал ее в машине у подъезда.

— А где Эви? — спросил он.

— Один из мальчиков попросил разрешения отвезти ее домой. Она поедет с ним.

— Слишком она еще молода для таких вещей. Будь она моей дочерью, я бы ей этого не разрешил. — Он отъехал от тротуара. — Ты хорошо провела время?

— Да.

— Расскажи поподробней.

— Тут особенно нечего рассказывать. Было весело, и все.

— Не очень яркое описание. Мы с мамой потратили немало сил, чтобы снарядить тебя на этот бал. И хотели бы, чтобы ты о нем хотя бы рассказала.

По тону отца Элен поняла, что он сердится, но не знала, что послужило причиной его гнева и в чем она провинилась.

— Прости, папа, что я заставила тебя ждать.

— Я вовсе не ждал.

Он прождал три четверти часа, но не по ее вине. Нарочно приехал пораньше, потому что это был ее первый бал и он беспокоился о том, как она его проведет. Сидел в машине, слушал какофонию музыки и смеха, доносившуюся из гимнастического зала, воображал Элен в кругу мальчиков, веселую и эффектную в своем цыганском костюме. Когда наконец она вышла, одна, с застывшим мрачным лицом, его охватило ужасное разочарование.

— Ты танцевала с кем-нибудь?

— Да.

— С кем?

Элен не хотела лгать, но пришлось, и она успешно справилась с этой задачей. Без колебаний описала нескольких мальчиков из тех, что танцевали с Эви, придумала им имена, сочинила разговоры и подробности.

Она не умолкала до самого дома, отец лишь улыбался, кивал головой и вставлял короткие замечания: «Этот Джим, похоже, много воображает о себе», «Жаль, что этот Пауэрс ниже тебя ростом», «Ну, теперь ты довольна, что посещала школу танцев?»

Позже, когда Элен поцеловала отца и пожелала ему спокойной ночи, он ласково шлепнул ее по заду:

— За тобой, барышня, отныне нужен глаз да глаз. Того и гляди, и меня подвезет на своей машине какой-нибудь из этих юных идиотов, которые окружают тебя.

— Спокойной ночи, папа.

— Да, я забыл спросить про Эви. Она так же повеселилась, как ты?

— Наверное. Мне некогда было обращать на нее внимание.

Элен улеглась в постель, наполовину поверив собственной лжи, настолько отец был уверен, что она сказала ему правду.