Заговор генералов
Шрифт:
Отказ Алексеева не обескуражил Керенского. Не желает? Оно и к лучшему - меньше возможных претендентов. Но начали поступать ответы от главнокомандующих фронтами. Первым грубо и недвусмысленно откликнулся глав-коюз Деникин: "Я солдат и не привык играть в прятки... Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известные требования, могущие еще спасти страну и армию, смещается с поста главковерха. Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я с ним не пойду".
Ах так!..
Однако Владислав Наполеонович устоял:
"Военному министру. Готовый служить родине до последней капли крови, не могу во имя преданности и любви к ней принять эту должность, так как не чувствую в себе ни достаточно сил, ни достаточно умения для столь ответственной работы в переживаемое тяжелое и трудное время..." Более того, Клембовский добавил: "Считаю перемену Верховного командования крайне опасной, когда угроза внешнего врага целостности родины и свободе повелительно требует скорейшего проведения мер для поднятия дисциплины и боеспособности армии". Значит, Корнилов опирается на главкоюза и главкосева!..
Подоспел отклик и от главнокомандующего Западным фронтом Балуева: "В отношении мер, какие должны быть приняты, я вполне согласен с генералом Корниловым. Считаю уход генерала Корнилова гибелью для армии и России... нынешнее положение России требует безотлагательного принятия исключительных мер, и оставление генерала Корнилова во главе армии является настоятельно необходимым, несмотря ни на какие политические осложнения".
Едва министр-председатель успел дочитать телеграмму главкозапа, как адъютант положил перед ним расшифрованное донесение из штаба Румынского фронта, от помощника главнокомандующего генерала Щербачева: "Вполне разделяя меры, предложенные генералом Корниловым для поднятия дисциплины в целях восстановления боеспособности армии, считаю долгом совести заявить, что смена генерала Корнилова неминуемо гибельно отразится на армии и защите России".
Вот оно что! Заговор генералов! Всех!.. Заранее сговорились! Объединились! Согласовали ответы! Ишь сыплют: "совесть, долг, родина, свобода, преданность и любовь к
России"!.. Знает он цену этим словам! Ригу отдали Вильгельму из любви к родине?.. А теперь открывают немцам дорогу на Питер тоже "во имя свободы и спасения России"?.. О, как они ему ненавистны!.. Знает, кто он для них: "фигляр", "балерина", "штафирка", "психопат"!.. И вправду станешь психопатом! Ох, тяжкий крест власти... А надобно тащить, как на Голгофу...
И вдруг подумал: а зачем? Не счастливей было бы заурядным присяжным поверенным - процессы по делам уголовным, гражданским и политическим, гонорары, спокойные вечера в кругу семьи или в ложе театра?.. Любовница?.. А что, может быть, хватило бы сил на все... Не говоря уже о деньгах...
Тряхнул головой, ебрасывая дурман: "Ну, нет! Вкусивший славы!.." Он любовник революции. Избранник судьбы. Так угодно было провидению. Умрет, но не отступится!..
Словно бы поддержкой в эту минуту поступила телеграмма от главнокомандующего Кавказским фронтом генерала Пржевальского: "Я остаюсь верным Временному правительству и считаю в данное время всякий раскол в армии и принятие ею участия
Нашелся один... Но зато все остальные... А под их началом огромное количество войск: десятки и десятки дивизий, миллионы вооруженных солдат... Что он сможет противопоставить им, если двинут они все вослед конному корпусу?.. Куда ни кинь...
Пошли уже сообщения с "театра": дивизии Корнилова сосредотачиваются вблизи Луги; через станцию Оредеж проследовало девять новых поездов с войсками, в головном - железнодорожный батальон; авангард мятежников - у деревни Семрино, что в сорока пяти верстах от столицы; саперы разрушают баррикады, возведенные поперек полотна, восстанавливают пути; какие-то части подходят по Северо-Западной железной дороге; еще какие-то - по Московско-Виндаво-Рыбинской; кавалерийские полки выгружаются в Вырице, в пятидесяти девяти верстах от Питера, чтобы идти по шоссе...
Снова заявились Дутов и Караулов. Теперь они уже не просили, а нагло требовали пропуска в Ставку.
– Никаких пропусков!
– закусил удила министр-председатель.
– Корнилов назвал меня и других членов
Временного правительства немецкими агентами, поэтому никаких переговоров!
Следом пожаловал Милюков. Любезно предложил свое посредничество: может-де выехать в Могилев, чтобы убедить главковерха пойти на уступки; может, и не покидая Питера, оказать содействие - переговорить с Лавром Георгиевичем по аппарату Юза.
– Нет и нет!
Министр иностранных дел и он же член "Совета Пяти", Терещенко передал декларацию, врученную дуайеном дипломатического корпуса:
"Представители союзных держав собрались под председательством сэра Джорджа Бьюкенена для обсуждения положения, создавшегося в связи с конфликтом между Временным правительством и генералом Корниловым. В сознании своего долга оставаться на своем посту для оказания, в случае надобности, защиты своим соотечественникам, они вместе с тем считают своей важнейшей задачей необходимое поддержание единства всех сил России в целях победоносного продолжения войны, ввиду чего единодушно заявляют, что в интересах гуманности и желания устранить непоправимое бедствие они предлагают свои добрые услуги в единственном стремлении служить интересам России и делу союзников".
Демарш послов заставлял призадуматься.
Керенский созвал совещание - бывших министров и новых членов "Совета Пяти". Почувствовал полнейший разброд в умах:
– Положение безысходно, через несколько часов кор-ниловские войска будут уже в Питере!..
– Только что позвонили из Луги: гарнизон сдался мятежникам, выдал все оружие! Казаки из Луги направляются к станции Тосно! Два эшелона прорвались из Нарвы и сейчас в полуверсте от Гатчины!
– Они уже на станции Антропшино! Это в тридцати верстах!..
– Кровопролитие в Петрограде неизбежно!..
– Что же делать?
– Александр Федорович обвел глазами собравшихся. Министры были похожи на черных улиток, готовых юркнуть в свои скорлупки-убежища.
– Может быть, Александр Федорович, вам следует уступить кресло министра-председателя генералу Алексееву?
– подал предложение Кошкин, один из кадетских вождей, вчера еще выдвигавшийся Керенским в "Совет
Пяти", срочно вызванный из первопристольной, а теперь, оказывается, подготовивший вот какую мину.