Заговор
Шрифт:
СУББОТА — 5-е.
Он проснулся на рассвете как от толчка и уже через десять минут, сунув пачку бумаг со столика в атташе-кейс, бежал к лифту. Первое везенье: лифт был на 8-м этаже. Вниз!
— Привет, Симон.
Молодой смотритель гаража протирал глаза. Он ночевал в стеклянной конторке у входа.
— Доброе утро, Марк. Господи, неужто уже восемь часов?
— Нет, без тринадцати семь.
— Чего ты так рано подхватился? Лунный свет не дает покоя? — спросил Симон, зевая, и протянул ключи от машины. Марк улыбнулся,
Машина завелась с первого поворота ключа. Надежный «мерседес». Вырулить на выход: 6:48. Приходится держаться в рамках разрешенной скорости. Он не имеет права никого подводить. На углу 6-й стрит красный светофор: 6.50. Пересечь Г-стрит, вверх по 7-й, светофоры пролетают мимо. Пересечение с Индепенденс-авеню: 6.53. Пересечение 7-й и Пенсильвания-авеню. Уже видно здание ФБР: 6.55. Вниз по рампе, остановка, показать пропуск ФБР охраннику, бегом к лифту: 6.57, лифт на 8-й этаж — 6.58. По коридору направо, вот и кабинет 7074, прямо туда, мимо миссис МакгГрегор, она в курсе дела. Да, она только взглянула искоса... Постучать в дверь кабинета Директора: ответа нет; входить — все по инструкции. Директора нет: 6.59; расположиться в удобном кресле. Директор опаздывает; улыбка легкого удовлетворения. Тридцать секунд восьмого; взгляд по комнате, интересно, долго ли ему придется ждать? Перед глазами дедовские часы.
Открылась дверь, и вошел Директор.
— Доброе утро, Эндрью.— Директор посмотрел не на Марка, а на часы.— Вечно немного спешат.— Молчание. Теперь уже семь раз пробило на башне старого почтамта.
Он опустился в свое кресло, и его большие ладони снова заняли привычное место на столе.
— Начнем с моих новостей, Эндрью. Мы только что установили личность водителя черного «линкольна», который упал в Потомак вместе со Стеймсом и Колвертом.
Директор открыл новую папку с надписью «Лично» и бросил взгляд на ее содержимое. Что было в ней такого, о чем Марк не знал и что должен был узнать?
— За рулем «линкольна» сидел Ганс-Дитер Гербах, немец,— сказал Директор.— Бонн сообщил, что лет пять назад он играл незначительную роль в банде мюнхенских рекетиров, но затем они потеряли след. Есть свидетельства, что он был в Родезии и выполнял какие-то задания ЦРУ. Бригада Белых Молний. Ленгли нам не помощник, да я и не жду от них до среды никакой информации. С ними всегда сложности... В 1980 году Гербах объявился в Нью-Йорке, но данных о его деятельности практически нет, не считая слухов и уличных сплетен, хотя останься он в живых...
Марк вспомнил трупы с перерезанными глотками в больнице Вудро Вильсона и подумал, что вряд ли немец остался бы в живых.
— Самое интересное, что мы обнаружили после аварии,— это то, что в обоих тормозах задних колес машины Стеймса и Колверта по маленькой дырке. И это согласно заключению наших ребят из лаборатории — следы от пуль. Если это верно, то, кто бы так ни стрелял, лучшие наши снайперы перед ним, что девочки из воскресной школы.
Директор повернулся к интеркому.
— Будьте любезны, миссис Макгрегор, проверьте, на месте ли Роджерс?
— Слушаюсь, сэр.
— Мы нашли отель, где Казефикис обслуживал ту компанию.
Постучавшись, вошел помощник Директора, улыбнулся Марку и сел.
— К делу, Мэтт.
— Должен сказать, сэр, что владелец «Золотого Утенка» очень
— Согласен. Думаю, что такому описанию отвечает любой итальянец с улицы,— сказал Директор.— Если бы только у нас было пять лет, а не пять дней. Узнали вы что-нибудь в больнице, Мэтт?
— Там сам черт ногу сломит, сэр. Здание полно людей, которые приходят и уходят круглые сутки. Постоянные смены работников. Они даже не знают своих коллег, не говоря уж о посетителях. Вы можете бродить там целый день с ломом на плече, и никому не придет в голову спросить, кто вы и что здесь делаете?
— Впечатляюще,— сказал Тайсон.— Ну, Эндрью, чего за прошедшие сутки достигли вы?
Марк открыл свой блокнот в синей пластиковой обложке. Он сказал, что, если исключить тридцать восемь сенаторов, которых не было в Вашингтоне 24 февраля, остается шестьдесят два сенатора. Он положил их список перед Директором, который проглядел его.
— Большая рыба плещется в этом грязном пруду, Эндрью. Продолжайте.
Марк рассказал о встрече с греческим священником. Он ожидал суровых упреков за то, что сразу не обратил внимание на отсутствие бороды, и ожидания его не обманули. Признав свою вину, он продолжил:
— В восемь часов я встречаюсь с отцом Грегори, а затем надеюсь повидать вдову Казефикиса. Не думаю, чтобы нам удалось много выяснить у нее, но, согласитесь, эту ниточку надо вытянуть до конца. Затем я предполагаю вернуться в библиотеку конгресса, где буду снова сидеть над списком сенаторов и гадать, кому из них было бы выгодно устранение Президента .
— Так,— сказал Директор.— Для начала разбейте их на категории. Политические партии, комитеты, интересы на стороне, затем личные взаимоотношения с президентом. Не забывайте, Эндрью: мы знаем с уверенностью, что интересующий нас человек сидел за ленчем в Джорджтауне 24 февраля, и это упрощает дело.
— Но, сэр, ленч 24 февраля был у всех!
— Совершенно верно, Эндрью, но не все из них устраивали его таким приватным образом. Многих видели в публичных местах или на официальных встречах с избирателями, федеральными чиновниками или лоббистами. И вы должны выяснить, кто где был, но так, чтобы никто из сенаторов не догадался, что нас интересует.
— Могу ли я спросить еще кое о чем, что волнует меня?
— Конечно, Эндрью.
— Рассматривалась ли вами, сэр, возможность глубоко законспирированных связей? Вы помните покушения на ДФК и РФК . Не имеем ли мы дело с силами, которые в свое время имели отношение к убийству братьев Кеннеди, потому что, если мафия или...