Захваченный
Шрифт:
— Как всё прошло? — спрашиваю я. — Всемирно известный игрок оправдал свою репутацию?
Кэсси прижимает своё тело к моему, и мой член встаёт, как только она касается меня. Потому что мой член явно не может насытиться этой девушкой.
— Я не уверена, — говорит она, положив руку мне на ягодицу, притягивая меня к себе сильнее. — Я не уверена, что у меня достаточно информации, чтобы принять такое решение.
— Тогда мне следует дать тебе больше, — говорю я. — Информации, я имею в виду.
Глава 24
Кэсси
Колтон
— Пойдём со мной в душ, и я постараюсь оправдать свою репутацию.
— Ты не можешь просто выйти в коридор голым, — протестую я, хихикая, когда он тянет меня к двери. Я хихикаю, потому что не могу перестать хихикать, потому что, очевидно, два оргазма высосали все мозговые клетки из моей головы и превратили меня в сумасшедшую девчонку, которая хихикает. — Сейбл может вернуться домой.
— Возможно, Сейбл уже здесь, — говорит Колтон. — Я уверен, что ей понравилось, насколько громкой ты была.
— Так ты думаешь, она вернулась домой во время… — начинаю я, но Колтон перебивает меня:
— Расслабься, — говорит он. — Я просто пошутил. Сейбл сегодня не придёт домой.
— Откуда ты знаешь?
Колтон толкает дверь ванной комнаты и оглядывается.
— Мило, — замечает он. — Боже, здесь намного чище, чем у меня.
— Я содрогаюсь при мысли о чистоте твоего душа, — говорю я. — Откуда ты знаешь, что Сейбл не будет здесь сегодня вечером?
Колтон включает воду.
— Потому что она с Танком, — говорит он, поднимая брови и многозначительно глядя на меня.
— О. Это тебе Танк сказал?
Колтон смеётся, увлекая меня за собой в душ.
— Нет, мне сказала твоя соседка по комнате. Она ворвалась в мою комнату и сказала, что собирается заняться Танком.
— Это… странно.
— Ну, она также ворвалась в мою комнату и сказала мне, что мне следует перестать быть мудаком и вместо этого пойти дать тебе немного члена, — Колтон притягивает мою задницу к своему члену для большей выразительности.
— Значит, ты пришёл сюда, чтобы бросить мне кость, — говорю я.
— Стояк.
— Ты слишком добр.
— Я могу быть добрее, — говорит он, протягивая руку между моих ног, когда вода из душа заливает нас.
Мы выходим из душа только тогда, когда вода становится холодной.
Потом я роюсь в ящике с нижним бельём в поисках бюстгальтера и сексуальных трусиков. Чёрт побери, у меня должно быть сексуальное нижнее белье, стринги и соответствующие бюстгальтеры. Я вытаскиваю пару простых черных хлопчатобумажных трусиков и поворачиваюсь, чтобы надеть их, ловя взгляд Колтона, стоящего в дверях моей спальни и наблюдающего за мной.
Конечно, голого.
И не предпринимающего никаких действий, чтобы надеть одежду.
— Ты пялишься, — жалуюсь я.
— Я бы сказал, что сожалею, но это не так.
— Ты собираешься
— Нет, — он молча поворачивается и выходит из моей спальни.
Я натягиваю футболку и нахожу его на кухне, роющимся в моих шкафах. Я ничего не говорю в течение минуты, потому что, честно говоря, я довольно отвлечена его идеальной голой задницей.
— Я умираю с голоду, — говорит он, вытаскивая из шкафчика пакет чипсов и забирается рукой внутрь. Он засовывает один чипс в рот и морщится. — Что это за чертовщина?
— Чипсы.
— Это что, какая-то имитация чипсов? — спрашивает он, кашляя. — Это ужасно. Зачем тебе это есть?
— Это полезно, — говорю я, выхватывая пачку у него и запихивая обратно в шкафчик. — И с низким содержанием жира.
— Ты ведь не сидишь на диете? — спрашивает Колтон, шлёпая меня по заднице, когда я наклоняюсь к нему.
— Ты только что шлёпнул меня по заднице?
— Да, — небрежно отвечает он, открывая холодильник и заглядывая внутрь. Он достаёт яйца и молоко и ставит их на кухонный стол. — Надеюсь, ты не сидишь на диете. Потому что мне нравится твоя задница такой, какая она есть.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, пока он роется в холодильнике в поисках овощей.
— Собираюсь приготовить поесть.
— Ты готовишь?
— Мама меня кое-чему научила, — говорит он.
Я лезу в кладовку, снимаю фартук с крючка на стене и бросаю ему.
— Ты полон сюрпризов, — говорю я.
— Ты ещё ничего не видела, — говорит Колтон, надевая его, а потом поворачивается, закрывшись спереди и выставив свою задницу напоказ.
Я сижу за столом и пускаю слюни всё время, пока он готовит. И не из-за еды.
Колтон готовит омлет — мой нормального размера, а его больше, чем размер моей головы, — и мы сидим и едим. На этот раз нет никакой неловкости, хотя Колтон сидит на моём кухонном стуле, прижавшись голой задницей к сиденью. На этот раз разговор идёт легко, Колтон рассказывает мне глупые истории о том, как рос на ферме своей семьи в Восточном Техасе.
— Пять братьев, — отвечаю я, когда он спрашивает, есть ли у меня братья и сестры.
— Что ты сказала?
Я смеюсь.
— Авель, Бен, Картер, Даниэль и Элайджа. Я самая младшая.
— Ни хрена себе, — говорит он. — В алфавитном порядке?
— Да, — отвечаю я, качая головой. — Я должна была быть Фрэнком, но я была девочкой, и моя мать ненавидела имя Фрэнки. Так что они просто послали всё к черту, когда дело дошло до алфавита, и назвали меня в честь моей бабушки.
— У тебя пятеро старших братьев, — говорит Колтон. — Какого чёрта ты ничего не знаешь о спорте?
Я наклоняю голову набок и смотрю на него так, словно ответ очевиден.
— Я никогда не говорила, что ничего не смыслю в спорте, — говорю я. — Я просто ничего не понимаю в футболе.