Заклинание для хамелеона
Шрифт:
— А что может быть такого увлекательного в книгах? — спросила Хамелеоша.
— Вот эта книга — история замка, в котором мы находимся, — пояснил Трент. — Похоже, это не просто так себе развалина, а замок Ругна.
— Ругна! — воскликнул Бинк. — Короля-волшебника из Четвертой волны?
— Его самого. Отсюда он правил страной. Когда восемьсот лет назад он умер и Ксанф захватила Пятая волна, замок был брошен, а потом и вовсе забыт. Но сооружение это весьма примечательное. Здесь во всем запечатлелась незаурядная личность короля, и он словно продолжает жить в камне.
—
— Заключался в умении преобразовать магию по собственному усмотрению, — закончил за него Трент, — Дар неброский, но мощный. Рутн укрощал любые магические силы, окружавшие его. Он разводил здесь волшебные деревья, построил этот замечательный замок. Во время его правления земля Ксанфа существовала в гармонии с ее обитателями. Своего рода Золотой век.
— Да, — согласился Бинк, — Я и подумать не мог, что когда-нибудь увижу эту историческую достопримечательность.
— Нам бы еще из этой достопримечательности выбраться без всяких историй, — заметил Трент, — Не забывай, как нас сюда доставили.
— Будто вчера было, — без улыбки пошутил Бинк.
— А зачем нас сюда загнали? — озабоченно спросила Хамелеоша.
Трент посмотрел на нее — сначала бегло, потом повнимательнее:
— А тебе, Ида, обстановка замка очень к лицу.
— Да не в обстановке дело, — отмахнулась она. — К сожалению, скоро я буду еще красивее.
— Она — хамелеон, — пояснил Бинк. — Меняется по синусоиде — от полной уродины до несказанной красавицы, и наоборот. А ум изменяется в противофазе. Она и из Ксанфа ушла, чтобы от этого проклятия избавиться.
— Ну я бы это проклятием не назвал, — заметил волшебник. — Едина во всех лицах. А мужчины любят разнообразие.
— Я-то не мужчина, — отрезала Хамелеоша. — А ты не женщина. Ты давай про замок рассказывай.
Трент кивнул:
— Так вот. Замку нужен новый хозяин. Волшебник. В этом вопросе замок очень разборчив, оттого и простоял столько веков заброшенным. Он хочет возродить свою былую славу. А потому в нем должен жить новый король Ксанфа.
— Аты — волшебник! — догадался Бинк, — И когда ты оказался поблизости, все начало толкать тебя сюда.
— Похоже на то. Здесь сработал не злой умысел, а насущная необходимость. Для замка Ругна и для Ксанфа в целом. Чтобы земля эта вновь стала такой, какой может быть — истинно великим, процветающим королевством.
— Но ты не король, — возразила Хамелеоша.
— Пока нет. — Это утверждение прозвучало весьма уверенно.
Бинк и Хамелеоша переглянулись. Все становится на свои места. Злой волшебник показал коготки, временно упрятанные. А они-то всерьез обсуждали его человеческие достоинства, его якобы благородство. Обманулись. Он ведь давно уже намеревался покорить Ксанф, а теперь…
— Никогда! — запальчиво выкрикнула Хамелеоша, — Народ не потерпит такого преступника, как ты! Никто не забыл…
— Так ты имеешь представление о моей репутации, — смиренно заметил Трент, — А помнится, говорила, будто слыхом обо мне не слыхивала. — Он пожал плечами и спокойно продолжил: — Однако вполне возможно,
— Мы тебя остановим, — с мрачной решимостью пообещала Хамелеоша.
Трент смерил ее изучающим взглядом:
— Так ты прерываешь перемирие?
Она осеклась. Нарушить перемирие сейчас — значит оказаться во власти Трента, если он, конечно, не соврал про замок.
— Нет, — сказала она. — Но потом, когда оно закончится…
В улыбке Трента не было и намека на злорадство.
— Да, похоже, нам придется договариваться. Я-то грешным делом думал, что, позволив вам идти своей дорогой, вправе рассчитывать на ответную любезность. Но когда я говорил, что у жителей Ксанфа может не быть выбора, я имел в виду не совсем то, о чем подумали вы. Не исключено, что этот замок заставит нас действовать исключительно по его воле. Много веков он простоял здесь, перенося губительное воздействие стихий, и терпеливо ждал достойного волшебника. Может, и нюхач, которого мы повстречали в лесу, был его агентом. И обнаружил он не одного волшебника, а сразу двух. Без борьбы замок нас не отдаст. И нас ждет слава — или гибель, в зависимости от того, какое решение мы примем.
— Два волшебника? — изумилась Хамелеоша.
— Не забывай, у Бинка почти столько же магии, что и у меня. Так определил нюхач, и я не уверен, что он ошибся. Из чего следует, что наш Бинк вполне проходит по разряду волшебников.
— Но у меня вообще нет таланта, — горячо возразил Бинк.
— Поправочка, — сказал Трент. — Не иметь таланта и иметь неустановленный талант — отнюдь не одно и то же. Но даже если сам ты и бездарен, с тобой связана очень сильная магия. Может быть, ты сам магическое существо, как Ида.
— Хамелеоша, — поправила она. — Это мое настоящее имя. Остальные — лишь обозначения фаз.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я тоже буду изменяться? — спросил Бинк отчасТи с надеждой, отчасти с ужасом.
— Может быть. Возьмешь да и перейдешь в высшую форму, как пешка становится ферзем, — Трент помолчат, — Извините за очередную обыкновенную метафору: в Ксанфе шахматы вроде бы неизвестны. Слишком долго я пробыл в изгнании.
— И все же я не стану помогать тебе украсть корону, — отважно заявил Бинк.
— Естественно, не станешь. Цели у нас разные. Не исключено, что мы окажемся соперниками.
— Я-то не стремлюсь завоевать Ксанф!
— Сознательно — нет. Но ради того, чтобы помешать злому волшебнику…
— Чушь какая! — растерянно произнес Бинк. Сама мысль была абсолютно нелепа, но… соблазнительна. Если только так можно помешать Тренту занять… Нет!
— Наверное, нам действительно пришла пора прощаться, — сказал Трент. — Я в восторге от твоего общества, но ситуация меняется. Я бы на твоем месте попытался уйти из замка прямо сейчас. Удерживать я не намерен. Если нам удастся разделиться, будем считать перемирие аннулированным. Справедливо?