Заклятые враги

Владислава

Уверенно шагал в их сторону Кальтэн.

– Пропасть, - прохрипел Антонио.
– Ты должен быть у пропасти завтра… Рэй… Завтра… Они будут тебя ждать, - он задыхался, и неведомое заклинание сжимало грудь.
– Иначе… иначе… - слова давались неимоверно трудно. Антонио закашлялся, согнулся пополам, едва ли не свалился на мостовую, но Шэйран всё-таки умудрился его удержать. Теперь на руках были уже капли крови - от этого противного кашля, что буквально выворачивал несчастного наизнанку.
– У пропасти… Ты знаешь, где

она? Спаси… Она… Я думал… Любит…

Шэйрану не требовались объяснения. Он понимал, что ещё пара слов, и Антонио попросту погибнет - прямо у него на руках.

– Время?
– спросил он.
– Скажи мне время!

– Во время захода… солнца… прошу… - Антонио рухнул на землю - такой же серый, но ещё способный дышать.

Шэйран опустился на колени прямо на мостовой, прижимая раскрытую ладонь к груди своего бывшего сокурсника. Сила полилась в Антонио одним тоненьким потоком, таким, что мог бы поддерживать жизнедеятельность несчастного Карра. Вот только Рэй знал, что это проклятье невозможно снять, пока будет жива та, что его наложила. В том, что это была женщина, Шэйран даже не сомневался.

Наконец-то добежал Кальтэн. Он выглядел обеспокоенным - ведь сейчас принц, пусть и непризнанный до сих пор из-за того, что король не желал стать свидетелем покушения на собственного ребёнка, был в опасности.

– Кто это?
– капитан Фэз склонился над несчастным Антонио.
– Что с ним случилось? Выглядит, как труп.

– Отнесите его в больницу, - равнодушно промолвил Шэйран. Ему было уже не до сопереживания.
– И пусть там попытаются напоить чем-то целебным, это поможет ему протянуть до завтрашней ночи… или послезавтрашнего утра. А там уже всё решится.

– Кто это?
– настойчиво повторил Кальтэн, не собираясь тащить в больничное крыло совершенно незнакомого человека.

– Мой сокурсник, - Рэй покосился на капитана стражи.
– Сын Тэзры, Высшей Ведьмы Кррэа.

Это должно было означать для порядочного капитана стражи как “враг”. Но Кальтэн в этот вечер вынужден будет отступиться от своего предназначения. Обязательно. Другого выхода у него не будет.

Антонио был его единственным сыном, которого Кальтэн видел впервые в своей жизни. И рисковал не увидеть и вовсе больше никогда.

========== Глава тридцать девятая ==========

Незнакомка, вопреки яркому цвету волос, была какой-то странно-серой. Эльм видел много рыжеволосых, да и Эрлу можно было бы отнести к таковым, но она оказалась скорее шатенкой, вопреки всем ожиданиям, но настолько серую встречал впервые за всю свою жизнь. О, куда там королеве Лиаре, пусть и отчаянно стервозной, но и довольно привлекательной женщине! Нет, эта… Эта никогда не привлечёт мужские взгляды, если, конечно же, не постарается достойно поколдовать.

Среднего роста - как раз такая, что очень легко будет смешаться с толпой. Худенькая, лишённая тех соблазнительных изгибов,

что у Эрлы - по крайней мере, не возникало не то что желания вместо убийства и уничтожения принцессы толкнуть её не на плаху, а на мягкую кровать, а и…

Марсан мотнул головой. Все эти физиологические пожелания относительно Эрлы он старался выметать из сознания как можно быстрее, понимая, что ничего хорошего не будет, если он даст волю своей фантазии. В конце концов, девушка не заслужила на такое наглое отношение к себе, и он не должен позволять что-то настолько…

Настолько пошлое. Хватит представлять её в пеньюарах и без них, и так наговорил столько всего, что попробуй оправдайся.

Но незнакомка не была Эрлой. Почти без груди, с талией, но без бёдер, с тусклыми, пусть и рыжими, волосами, но самую главную роль играло лицо. Кожа - не то чтобы разительно бледная, как у короля Дарнаэла, которого Марсан видел мельком, чтобы это было привлекательным, нет, просто серая и бесцветная, с цепочкой сосудов на виске, почти заметной. Серо-зелёные глаза, не болотистые, конечно же, но отнюдь не яркие. Это всё вызывало странную ассоциацию со змеиной кожей - но ведь она и была змеёй. Убившей Мэллора, между прочим.

А ещё губы. Тонкие, будто бы две невидимые полосы, абсолютно некрасивые губы - только сумасшедший может пожелать её поцеловать.

– Кто ты?
– удивлённо переспросила Эрла, отступая чуточку назад. Она как-то неожиданно для себя наткнулась на Эльма, но не отодвинулась, а позволила рукам лечь на талию - а Эльм едва подавил отчаянное желание прижать её к себе покрепче. Пора с этим заканчивать.
– Что ты за…

– Я жрица богини Эрри, - пожала плечами незнакомка.
– Меня зовут Грета Паррия.

– Грета Паррия?
– моргнула принцесса.
– Какая ж ты жрица! У моего брата была однокурсница с таким именем!

– Это моё временное тело, - ответила девушка.
– Временная реальность. И временное имя. Да, мне нужна была легенда. Потому я долгое время оберегала будущего Высшего и находилась в Вархве. Но теперь моя помощь понадобилась Воительнице, и я тут.

Эрла содрогнулась. Эльм буквально чувствовал её страх - физически сильный, непонятно натянутый, будто бы принцесса не только не верила ни единому слову, а ещё и старательно не обращала внимания на всё то, что говорила Грета.

Почему-то ему самому казалось, что слова змеи, ставшей внезапно человеком, нельзя воспринимать серьёзно. Это шутка. Выдумка сумасшедшей девицы, которая каким-то образом научилась превращаться в пресмыкающееся. Просто Грета - или змея, или как там её зовут, - спасла их, и за это следует быть немножечко благодарными. А больше ничего. Нет никакого толку в её существовании, в том, что она смеет идти с ними на контакт, остаётся только одно бессмысленное, но довольно сильное желание поскорее куда-то сбежать.