Заклятые враги

Владислава

Дарнаэл прищурился - ненависть, клокотавшая в душе, постепенно утихала и перетекала на кончики пальцев: явный признак того, что магия вот-вот окажется на свободе. Он терпеть не мог колдовать, а больше всего потому, что это каждый раз случалось бесконтрольно, но народ не впечатлить парочкой деревьев.

– Расходитесь, - проронил он.
– Продолжения представления не будет. Вы могли бы не ночевать всю ночь здесь на площади, будто жалкие бездомные.

Остановить. Огорошить. Прогнать.

Это куда лучше действовало

с его народом: там куда меньше диких кошек, возомнивших себя львами. Кого угодно, конечно, можно подчинить, но лучше б это было сделать проще.

Толпа всколыхнулась и вновь закричала. О недавних жертвах позабыли, и Дарнаэл осознал, что совершил огромную глупость, когда сделал первый шаг в сторону этого балкона. Лиара, может быть, и не самая лучшая королева, но она сумела натаскать своих псов.

Они растерзают его только потому, что не столкнулись с достаточным количеством крови и крика на площади.

Падения Тэзры было мало.

– Расходитесь!
– повторил он громче, выпрямляясь, отчаянно пытаясь затянуть волшебство обратно. Никаких чар. Никакой крови. Нельзя допустить, чтобы всё повторилось и пошло по кругу, в конце концов, он не имеет никакого права устраивать кровавую резню.

Особенно если стоит один напротив целой толпы.

Они, казалось, вновь подались вперёд, а потом волной откатились назад. Дарнаэл не успел проронить ни единого слова, удивиться, даже мысленно, уже осознавая, что это подчинение не ему, не его приказу.

Тонкие женские пальцы сжали плечо - почти невесомо, но, впрочем, трудно было не заметить Её Величество в отражении страхов её же народа.

Она всё так же стояла рядом с ним, будто бы подтверждая, что просто поддержала чужое решение. Что это не она приказала им немедленно разойтись, разбрестись по уголкам родного государства или города.

Кррэа - не лучший город для проявления характера, так когда-то говорила его мать.

И почему ему по жизни так не везёт на представительниц женского пола?

– Ты сделал большую глупость, - шепнула Лиара, глядя в спины собственного народа.
– И ты об этом знаешь, только всё равно никогда не признаешься.

– Ты могла бы позволить им сделать то, что они желают. Совершить всё-таки казнь. Чем не повод избавиться от меня?
– холодно уточнил Дарнаэл.

Он так и не повернулся к ней. Со стороны, наверное, это выглядело как очередное заклание несчастной нации, бедных, пострадавших от своей королевы, а теперь и от её избранника, эрроканцев. Сколько сумасшедших королев им ещё придётся пережить, прежде чем эту страну наконец-то возглавит кто-нибудь нормальный?

Они всё так же стояли плечом к плечу. Возможно, кто-то мог подумать, что это потому, будто они союзники, но Дарнаэлу меньше всего на свете сейчас хотелось смотреть ей в глаза. Их теперь разделяло слишком многое, и коротким, пусть даже и честным “я тебя люблю” это

исправить будет слишком трудно.

Они столько лет пытались уничтожить друг друга, чтобы сейчас осознать бесполезность этой затеи! Может быть, даже жестоко было вот так просто брать и рушить устоявшиеся планы - стоило, пожалуй, позволить всё-таки Лиаре себя убить и править дальше, так, как она привыкла.

Ему надо будет научиться проигрывать когда-нибудь в недалёком будущем.

– Пойдём, - тихо прошептала она.
– Я не хочу стоять тут и разговаривать с тобой на глазах у моего народа.

– Они всё равно уходят.

Лиара покачала головой. Может быть, её пугала отнюдь не публичность и не то, что их могли услышать; чужие восклицания обычно разлетаются со скоростью ветра, а перемены подняли добрую бурю, да ещё и отнюдь не в стакане воды.

Дарнаэл знал, почему она не хочет быть на глазах у кого-либо. Они все пытаются продемонстрировать своё гадкое, бесполезное сочувствие, все, как один, бормочут что-то за её спиной, отчаянно пытаясь то ли высказать соболезнования, то ли продемонстрировать, что всё так же сильно, как и прежде, не одобряют.

Лиара укрылась в тронном зале до того, как он оторвал ладони от балконных перил и ушёл за нею. Она боялась своего народа, и не потому, что они могли её растерзать.

Они знали.

Пусть даже и не та толпа, которая стояла там, внизу, но сколько людей умудрилось услышать громкие крики Тэзры? А сколько придворных всё-таки сумело сложить два и два, чтобы сделать правильные выводы.

Их сын мёртв.

И королеву должны были бы поздравить с этим успешным избавлением, а Лиара боялась: то ли того, что сама это услышит, то ли того, что об этом узнают люди, то ли ответа самого Дарнаэла, будто б он мог удивиться.

Да, Шэйран был их сыном. Да, то, что должно бы обратиться для Лиары самым прекрасным праздником, стало для неё горем.

Всё равно это не было правдой.

Она бессильно коснулась кулона на шее и зажмурилась, вновь замирая посреди тронного зала. Мраморный пол должен был бы распространять звуки слишком хорошо; она привыкла, что никто не может подойти к ней со спины. Привыкла, что всегда защищена, всегда уверена в том, что творит, всегда умеет сражаться.

Всесильная королева Лиара не может допустить своё поражение.

Дарнаэл обнял её за плечи - хотелось, на самом деле, оттолкнуть, отойти, спрятаться от собственных мыслей куда-то, но он не мог. Не получалось.

Сколько они не пытались прежде сломать друг друга, всё это было таким бессмысленным и безрезультатным. А теперь, когда у неё почти получилось, она даже не могла достаточно насладиться собственной победой и продемонстрировать ему собственную радость.

Пальцы, казалось, против его собственной воли нащупали кулон.

Светлый. Без единой капельки крови.