Заклятые враги
Шрифт:
Казнь обернулась её персональным адом.
Девушка зажмурилась. Могла ли она подумать, что король Элвьенты останется жив после всего того, что подготовила для него Тэзра? Могла ли надеяться на то, что он промолчит, когда узнает её - ведь, в конце концов, слишком мал шанс того, что Дарнаэл попросту не запомнил ведьму, помогавшую Высшей.
Тэзра обещала не только благодарение богини. Она клялась, что послушание, повиновение и исполнение всех приказов обернутся для Мизель дорогой славы, возможностью получить больше, быстрее, раньше. Но если б только Кредэуа тогда могла
Но всё это удивляло только позавчера, когда Её Величество не приказала продолжить казнь. Тогда, когда вера в её святость у половины государства рассыпалась пеплом.
Королева, предавшая свои идеалы. Королева, подарившая шанс тем, кто всё ещё не сломлен. Королева, решившая показать, что всё можно лишить и миром, с кровавыми пятнами на белом традиционном платье, сияющими глазами и решительностью, которой могла бы позавидовать каждая.
Мизель тогда смотрела на неё почти с восторгом. Лиара боролась за своё, как и каждая обыкновенная и не очень женщина, но Лиара ещё и умудрилась в этом сражении победить. Разумеется, это заслуживало поклонения. Разумеется, Мизель была готова благодарить небеса за то, что их королева правит ими. Разумеется, весь её восторг рассыпался уже на следующий день, когда она поняла, каковыми могут быть последствия.
Но они будут искать. Рано или поздно, Дарнаэл Второй припомнит и Тэзру, и всё, что она - они, - сделали.
Надо было уходить. Быстро - и чем дальше, тем лучше. Конечно, Мизель хотелось убедить себя в том, что королева не будет слишком уж присматриваться к своим былым и нынешним соратницам, но надежда не заставляла её становиться глупой - иначе она давно уже была бы мертва, наверное.
…Девушка остановилась уже у выхода из замка. Просто так бежать - это подписаться в каждом из совершённых и несовершённых преступлений.
Вновь собирались тучи. Толпа разошлась вчера, но сегодня уже новые - по другому поводу, - медленно сползались ко дворцу, и Мизель знала, что выходить в приметно светлом нельзя. Во-первых, она испортит платье, а во-вторых, её обязательно узнают как ведьму, подойдут и будут что-то требовать.
Жалкие мужчины!
Она не знала ни одного достойного - и не узнает, наверное. Все они - либо слишком слабы, либо слишком бедны, и даже пресловутый Высший, с которым Тэзра так старательно подписывала тайные соглашения, ничем ей не помог в страшный миг.
Тэзра выторговывала заклинания - Мизель знала только об этом. Она не вникала в подробности, только иногда приносила то, что просила женщина; у неё не было выбора, конечно же, даже если бы Мизель и не хотела этого делать.
Но ей было всё равно, сколько людей ради торжества чар должны погибнуть. Не слишком велика жертва; иногда следует отдавать ненужные долги божеству, требующему должную жертву.
И, разумеется, Мизель хотелось верить, что Эрри их слышит. Теперь, когда Тэзра погибла, после всех своих попыток выйти на первый план и отстранить Лиару, девушке казалось, что либо жертвы оказались недостаточными, либо на самом деле великая богиня хотела куда больше мира, чем крови.
Либо её не
Мизель тряхнула головой - светлые кудри упали на плечи. Конечно, можно было заплести косу и облачиться в что-то тёмное, ведь пропала принцесса, и все они должны соблюдать траур, но если даже королева позволяет себе развлекаться с каким-то мужчиной, то почему Мизель должна ковать себя в кандалы невидимой боли?
Особенно если боль для неё чужеродная, далёкая, потерявшая всякую значимость среди перипетий собственной жизни.
Люди не расходились. Тут было слишком много мужчин, как заметила она - может быть, удачно для кого-то. Они то ли приветствовали Дарнаэла, то ли стремились спросить у него, как это возможно - убить Высшую и оказаться не на виселице, а в постели у королевы, или где он сейчас был.
Мизель закусила губу. Пусть бы делал, что угодно: но ей бы так хотелось не быть посредником торга Тэзры! Ведь проклятая ведьма сумела получить множество полезных заклинаний, а своей псевдоученице не оставила и крошек со стола, а всё от извечной жадности и желания заполучить больше, больше, больше.
– Ведьма!
– закричал кто-то ей в спину, но девушка даже не обернулась. Она ведь не бежит со дворца, в конце концов, а просто идёт по своим делам в более тихое и менее переполненное магией Лиары место.
– Скоро вас всех перевесят!
– завопил второй, и Мизель обернулась, оскорблённо зажигая пламенный сгусток на правой ладони.
– Моя королева защитит меня, - выдохнула она и сжала пальцы, заставив огонь осыпаться невидимыми осколками на землю. В конце концов, она сильная - и не поддастся на провокацию.
– От кого, от себя самой?
– дикий гогот - какая жалкая кучка бездумных идиотов!
Рано или поздно, её догонят.
Тэзра оставляла магические петли. Но действуют ли они после её смерти? Все эти заклинания, которые она так щедро поливала слабой мужской кровью? Мизель знала, что должна проверить, и если всё успело пасть, то у неё нет выбора, кроме как бежать. Ей будет не за чем скрываться. Все стены разрушатся.
Но, может быть, часть ловушек ещё сохранилась. Мизель знала, что после смерти иногда они вмещают дар покойного: вдруг тут получилось точно так же? Достаточно только отыскать повод покинуть столицу и скрыться за одной из невидимых преград, и тогда её вряд ли кто-то поймает.
Она направилась дальше, игнорируя капли дождя, что превращали прекрасное белое платье в некое подобие тряпки. Надо было проверить хоть что-то. Самое сильное. То, что повергло больше всего жертв.
…Мизель едва не упала.
Конечно - они ведь не долили в заклинание последнюю каплю крови. Каплю крови, которая должна была принадлежать магу-мужчине, тому, кто способен на сопротивление. Дарнаэлу, очевидно - наверное, Тэзра собиралась взять его пепел или порезать где-нибудь, но заклинание она до конца так и не довела - ибо не успела.
Но ведь если волшебство не сработало, то там огромное количество следов, которые совсем-совсем скоро станут видимыми. И не пройдёт и нескольких мгновений, как её персональный мир развалится на мелкие кусочки и рухнет.