Заклятые враги
Шрифт:
Просто отпустить.
Галатье был слеп. Он и в себя не верил, и в человеческое коварство - тоже, - но был не настолько глуп, чтобы согласиться с Дарнаэлом, рискнуть выступить перед своим государством.
Сейчас - когда рядом не было больше никого, только король соседнего государства, в этом круге тонких, назойливых стен, - он чувствовал себя беззащитным.
– Чем это может тебе помочь?
– прошептал он отчаянно. Хотелось опять упасть на колени и протянуть Тьеррону кинжал, но на этот раз у него даже оружия в
А ещё оставалось старое ветхое кресло, в котором он сидел, лишь бы не подниматься на дрожащие ноги.
– Твою армию, как говорит одно древнее пророчество от эльфов, может остановить её истинный правитель. Знаешь, магия и всё такое, - Дарнаэл сложил руки на груди, словно пытаясь вселить в него некую уверенность.
– Какой я правитель…
– А кто тогда?
– Дар прищурился.
– Формально - ты. И пока ты жив, никто не может претендовать на это место официально.
– Убей меня.
– И стать врагом Торрессы? Это магия, Галатье. Может быть, они и вправду ждут только пары твоих слов, чтобы остановиться?
Он не верил в это. Разумеется, не верил. Но Дарнаэлу надо было ослабить хватку, чтобы его больше не держали за горло обязательства перед волшебством чужой страны, перед её правительством.
Было время подумать - пока они приехали сюда, пока Лиара вновь не восстановила хрупкое, ирреальное перемирие. Молчание, тишина - вот и всё, что было ему нужно, чтобы смириться с теперь уже привычной и такой правильной мыслью о том, как всё должно происходить дальше.
Дар никогда не был достаточно глуп, чтобы поверить в пустые пророчества и их бесконечную силу. Нет, разумеется, он не собирался сейчас доверять посторонним людям, подчиняться воле богов… Даже если эти боги были реальны. Даже если он мог с ними разговаривать.
Даже если они смотрели на него, презренно кривя губы или улыбаясь зеркальным отражением. Всё это - фикция.
Умрут они или выживут, боги были и будут всегда. Просто сменят тела. Расстроятся или обрадуются - а разве вечной жизни может грозить что-нибудь столь временное? Нет, конечно же - они проживают её раз за разом и сами же в этом сознаются, радостно улыбаясь или пуская слезу над могилой целого поколения.
Если Галатье сможет остановить своё войско - они наконец-то получат долгожданный мир. Им не придётся толкать вперёд осколки собственной армии, у которой здесь даже есть толком нечего, не придётся бороться с торресским войском, руководимым, возможно, самым сильным на свете магом.
Если Галатье сдастся и падет от рук врага, то это уже не будет Торресса - только вражеский маг. Тогда, может быть, у них будет право пользоваться всем, что есть под руками. Свободный путь, свободные люди, которых больше не связывает клятва другому человеку.
Это не его были мысли.
Это были мысли отражения в зеркале - Первый, спокойный и равнодушный, с короткой фразой.
Пока их
И дать им возможность вспыхнуть ненавистью.
Почему он вторил, что это важно - сказать Дарнаэл не мог.
– Я просто хочу обрести покой, - ошалело пробормотал Галатье. Он закрыл глаза, словно вот-вот заплачет, и тяжело дышал, не в силах бороться со старостью.
– Почему ты не пощадил меня, почему вытащил оттуда…
Потому что сам хотел умереть?
Потому что хотел доказать что-то себе, Лиаре, кому-нибудь ещё, но теперь, в последнее мгновение, осознал, что это не поможет?
Потому что выжить пожелал только на обратном пути?
Потому что магия построила свои тонкие линии правил?
– Если ты выйдешь к ним, ты умрёшь. Так легко, так просто, - он положил руки ему на плечи и, склонившись, шептал почти на ухо. Будто бы те проклятые змеи, которых описывал Бонье.
– Неужели ты не этого хочешь, Галатье?
***
Он коснулся мягких, светло-каштановых, вьющих волос. Улыбнулся новой, солнечной улыбкой, не имеющей ничего общего со старыми чертами лица. Теперь ни единой морщинки, ничего страшного, ничего отвратительного. Ни единой нотки из прошлой жизни.
Обернулся.
– Ведьма, - голос звучал подобно шипению, на губах змеилась улыбка. Он, казалось, был готов осклабиться и одним укусом испить из неё жизнь.
Но вдруг пригодится?
– Я пришла, потому что мне есть что сказать.
Он рассмеялся. Повернулся наконец-то - Вархва? Будто бы в её глазах отражается эта Эррока впиталась в её кожу. Светлые волосы, бледная кожа, глаза синие-синие, до того наивные, что даже заглядывать противно.
Он сделал шаг в её сторону, коснулся пальцами щеки.
– Мне нужен предводитель этого войска.
Он рассмеялся.
– И что ты мне расскажешь, кукла?
Она могла. Ей было что поведать о живом принце, о том, как он смотрел на неё не этими жёлто-мутными, другими, синими глазами.
– Дарнаэл Первый ожил, - выдохнула наконец-то она.
Это должно было быть предательство.
Это было бы предательство - если б только что-то не сжало её горло, не позволяя выдохнуть те слова, которые она собиралась сказать. Не позволяя так просто сорваться с губ фразам, у которых не было бы шанса потом исправиться на другие, логичные, правильные и честные.
Она тряхнула головой. Светлые кудри, почти прозрачные глаза, бледная кожа.
Она сбежала из дворца, в котором её заперли, как в клетке - сбежала оттуда, где считали по правду предательницей, чтобы совершить то, в чём подозревали на каждом шагу. Сбежала, а теперь не могла выдохнуть те несколько коротких строчек, тех цепких фраз, что стали бы ей приговором.