Заклятые враги
Шрифт:
Сколько бы кустов не проткнуло его насквозь, всё равно громкий, истошный вопль донесётся до ушей стражи. Всё равно они примчатся сюда, всё равно выстрелят невинным путникам в спину - а может, не таким уж и невинным.
Рэю казалось, будто бы он стоит уже целую вечность.
Молчи, молчи, молчи.
Сколько прошло? Секунда? Две?
Он узнал. И внезапно удивление сменилось в глазах какой-то телячьей покорностью, спокойной, равнодушной тенью отсутствия боли, страха и жути.
Подчинение сражалось с ненавистью - и колени подгибались.
Нитью
Шэйран не знал, почему стражник промолчал. Он ведь не умеет колдовать - действительно не умеет, - и человека этого зачаровать тоже не мог. Только не он и только не сейчас. Он же слабый человек, безмерно слабый, не способный, наверное, ни на что толковое в этой жизни.
Хотелось прокричать, повторить это так громко, как только были у него силы - а Рэй не мог. Не мог, пожалуй, выдохнуть ни единого слова - только ступил шаг за черту.
…Они брели дальше молча, и пальцы Моники нашли его собственные, обжигая неожиданным жаром. Он только кивнул в ответ, но не проронил ни единого слова.
– У тебя получилось, - она говорила почти ошеломлённо.
– Я даже не думала, что такое на самом деле возможно - но ведь он и с места сдвинуться не мог. Разве ты не увидел? Он был полностью в твоей власти. Только приказать, только прошептать какую-то короткую фразу - и всё.
– Я заметил. Но от того мне вряд ли намного легче, - покачал головой парень.
– Может быть, и вовсе не следовало… Нет, это не может быть моей магией.
– Почему ты не веришь в свои силы?
– возмутилась Моника.
– Разве тебе не повторили уже тысячу раз, что ты могуществен?
Повторили. А перед этим - целый миллион назвали пустышкой. Бессмысленным глупцом, которому повезло претендовать на трон - но нет же. О троне они не знали.
– Не хотелось бы мне такого дара, - прошептала она совсем тихо.
– Не хотелось бы быть принцессой, - согласился, коротко кивнув, Шэйран.
– Равно как и мне быть принцем совершенно не хочется.
– Но ты же есть.
– Есть, - послушно согласился он.
– Но тише, Мон. Чем дальше мы отойдём, тем лучше.
***
Магия и вправду работала. Они стали тенями - пока в глаза не смотрели, - и миновали и родные патрули так же быстро и так же легко, как и посторонние, чужие. Всё это было в меру абсурдным и смешным, в меру глупым - Шэйрану хотелось, правда, повернуться и закричать - куда они смотрят?
Стало теплее. И Торресса за спиной - вся армия потерянного государства, - поднималась, открывала глаза, приходила в себя.
Они ступили в столицу, когда был уже полдень - пока миновали все преграды, пока добрались до дворца… Наверное, не стоило спешить - где она, война?
Наверное, животворяще дворец действовал на одну только Эрлу. Она вернулась к себе домой. Это Рэй ступал под сень своей маленькой тюрьмы, а она вновь переступала порог родного, милого уголка, в котором хотелось бы остаться и никуда-никуда не уходить.
Имеет
И в тронный зал они вошли беспрепятственно - некому охранять в столь страшный час королеву.
И плащ сам как-то соскользнул с плеч - пред ясные очи королевы Лиары явились её блудные дети.
Дети, которых она сама, по своей же воле, загубила и потеряла.
========== Глава восьмидесятая ==========
Пират смотрел на них отчасти удивлённо. Казалось, этих нескольких дней дороги ему было слишком мало для того, чтобы свыкнуться с мыслью о потере корабля и о том, кого он вынужден перевозить на тот берег, в страну, охваченную пламенем войны. Но - судно было достаточно малым, чтобы даже пройти по реке, Торресса не контролировала водные пути, а Дарнаэл Второй умел быть достаточно убедительным, чтобы никому даже в голову не пришло затевать с ним спор.
Дорога заняла времени больше, чем казалось сначала. Может быть, всё от того, что они слишком уж большой крюк вынуждены были сделать, минуя армию Торрессы, а может, беда была в том, что погода начинала портиться на подходе к рекам. Но, так или иначе, плыть хотя бы на несколько сотен метров вперёд означало потерять и корабль, и жизнь - речушка вилась с неимоверной скоростью, а армии казались слишком близкими для столь заметного судна.
Капитан так и не спросил, зачем всё это было - возить королей ему было впервой, но вот людей, что желали скрыть свои истинные цели в стране, в которую прибывали - уже привычно. Обычно его ненавидели за вопросы. Как самого молчаливого, его выбирали так часто, что становилось даже не по себе - он зарабатывал, разумеется, на всём этом очень неплохие деньги, и репутация была что надо, но всё равно довольно трудно справиться с ответственностью, которую то и дело возлагают тебе на плечи, если на самом деле ни к чему подобному не готов.
Он смотрел на короля, отчасти, наверное, завидуя тому, как легко, с чистым взглядом, с лёгким сердцем он смотрел на своё войско.
Наверное, когда они выйдут в океан в бурю, он сам не посмеет так взглянуть в глаза своей команде. А у Дарнаэла Второго получалось - жуткий человек, жуткий правитель, и законы тоже в его государстве очень странные. В каком-то роде капитану нравилось нарушать элвьентские правила, нравилось вытаскивать из этого континента всех, кто стремился к полной несвободе Халлайнии.
В Халлайнии далеко ушла вперёд техника и много другого. В Элвьенте же люди дышали воздухом свободы.
– Очень хотелось бы верить, - короля Галатье как раз сводили по трапу, и у пирата появился миг, чтобы перекинуться несколькими фразами с царственным пассажиром, - что больше не увижу ни одного правителя Элвьенты на своём судне.
– Может быть, и нет, если всё закончится хорошо. И если плохо, - хмыкнул Дарнаэл.
– Мне бы тоже хотелось больше никогда не увидеться. Люди, что убегают в соседнюю империю, мне не по душе.