Заклятые враги

Либрем Альма

Среднего роста — как раз такая, что очень легко будет смешаться с толпой. Худенькая, лишённая тех соблазнительных изгибов, что у Эрлы — по крайней мере, не возникало не то что желания вместо убийства и уничтожения принцессы толкнуть её не на плаху, а на мягкую кровать, а и…

Марсан мотнул головой. Все эти физиологические пожелания относительно Эрлы он старался выметать из сознания как можно быстрее, понимая, что ничего хорошего не будет, если он даст волю своей фантазии. В конце концов, девушка не заслужила на такое наглое отношение к себе, и он не должен позволять

что-то настолько…

Настолько пошлое. Хватит представлять её в пеньюарах и без них, и так наговорил столько всего, что попробуй оправдайся.

Но незнакомка не была Эрлой. Почти без груди, с талией, но без бёдер, с тусклыми, пусть и рыжими, волосами, но самую главную роль играло лицо. Кожа — не то чтобы разительно бледная, как у короля Дарнаэла, которого Марсан видел мельком, чтобы это было привлекательным, нет, просто серая и бесцветная, с цепочкой сосудов на виске, почти заметной. Серо-зелёные глаза, не болотистые, конечно же, но отнюдь не яркие. Это всё вызывало странную ассоциацию со змеиной кожей — но ведь она и была змеёй. Убившей Мэллора, между прочим.

А ещё губы. Тонкие, будто бы две невидимые полосы, абсолютно некрасивые губы — только сумасшедший может пожелать её поцеловать.

— Кто ты? — удивлённо переспросила Эрла, отступая чуточку назад. Она как-то неожиданно для себя наткнулась на Эльма, но не отодвинулась, а позволила рукам лечь на талию — а Эльм едва подавил отчаянное желание прижать её к себе покрепче. Пора с этим заканчивать. — Что ты за…

— Я жрица богини Эрри, — пожала плечами незнакомка. — Меня зовут Грета Паррия.

— Грета Паррия? — моргнула принцесса. — Какая ж ты жрица! У моего брата была однокурсница с таким именем!

— Это моё временное тело, — ответила девушка. — Временная реальность. И временное имя. Да, мне нужна была легенда. Потому я долгое время оберегала будущего Высшего и находилась в Вархве. Но теперь моя помощь понадобилась Воительнице, и я тут.

Эрла содрогнулась. Эльм буквально чувствовал её страх — физически сильный, непонятно натянутый, будто бы принцесса не только не верила ни единому слову, а ещё и старательно не обращала внимания на всё то, что говорила Грета.

Почему-то ему самому казалось, что слова змеи, ставшей внезапно человеком, нельзя воспринимать серьёзно. Это шутка. Выдумка сумасшедшей девицы, которая каким-то образом научилась превращаться в пресмыкающееся. Просто Грета — или змея, или как там её зовут, — спасла их, и за это следует быть немножечко благодарными. А больше ничего. Нет никакого толку в её существовании, в том, что она смеет идти с ними на контакт, остаётся только одно бессмысленное, но довольно сильное желание поскорее куда-то сбежать.

— Разве богиня существует? — не сдержалась всё-таки Эрла. — Ведь она — это просто глупая выдумка, королева прошлого, которую почему-то возвели в статус богини. Просто людям надо что-то верить…

Эльм закатил глаза — хорошо, что принцесса не могла его видеть. Это говорит символ державы, прелестнейшая дочь королевы, старательно разбивающая всё, во что только верует её прекрасная мать. Да разве так можно?

Она как бы должна поддерживать свою родственницу, странно, что не делает этого.

Эрла почти испуганно сжала его ладонь, будто бы надеясь на то, что Эльм никуда не денется.

Марсан ответил таким же коротким жестом, обнимая её за талию чуть крепче, чем прежде. Так или иначе, девушка заслужила на хорошую защиту, а всё остальное не имело никакого значения. Молодой принцессе он доверял не слишком сильно, но уж явно куда больше, чем незнакомке, умеющей превращаться в змею.

— Конечно же, богиня существует! — отозвалась Нэмиара — очень слабо и тихо, всё ещё старательно пытаясь оторваться от травы, и вновь обмякла, зелёное на зелёном. — Ведь Дарнаэл Первый тоже был королём, но это не мешает ему оказаться богом.

— А ты-то откуда знаешь? — фыркнула Эрла. Она успокоилась — Шэ была куда роднее, чем какая-то там Грета, — и направилась к девушке, даже протянула ей руку, пытаясь поднять на ноги. Нэмиара довольно улыбнулась, словно преподавательница, что поймала ученика на неимоверно стандартной ошибке, и кивнула, не собираясь больше тянуть с ответом.

— Она тоже жрица, — успела чуть раньше Грета. — Только я — из Первых. А она — из Прибывших.

— Первых? Прибывших? — Эльм, что направился было к знакомой эльфийке, ведь она явно едва стояла на ногах, обернулся. Паррия выглядела невозмутимой, можно было подумать, что это не она совсем недавно убила безумного мага. — О чём вообще речь?!

— Ну, как же… Мы — созданные Богиней первые существа. Вторыми, собственно говоря, были вы, люди, — пожала плечами Грета. — Я имею в виду, среди разумных. Только Богиня творила своих слуг, а Бог занимался тем, чтобы упорядочить всё в этом мире. Она хорошо лепила, а он — вдыхал жизнь. Взаимосвязь.

— Бог может быть только один, — возразила Эрла.

— Ну, ты же сказала, что не веришь в Богиню Эрри, — казалось, невозмутимую жрицу ничто не могло удивить. — Так вот, Первые — это те, кого создали. Прибывшие… Обычно это эльфы из острова Ньевидд, их куда больше, ведь нас, Змей, всего несколько десятков. Многие из них никогда в своей жизни не видели богов. Если люди, то у них и вовсе проблемы с выживаемостью, но эльфы всё-таки живут дольше.

Нэмиара оттолкнула в сторону руки Эрлы. Стоило только Мэллору погибнуть, она заметно оживилась, а теперь уже вполне твёрдо стояла на ногах.

— И я должна была выполнить определённые функции. Я — одна из верховных Прибывших, потому что я видела Вечных лично. И его, и её, — она улыбнулась.

— Эрри и какого-то мужчину? — переспросила Эрла, вновь отступая поближе к понятному смертному существу — к Эльму, то бишь. — Их?

— Ну… Пусть так. Да, Богиню Эрри и Бога. Их имена тоже Вечны, но они обычно выбирают что-то из того, кем были. Боги часто рождаются, чтобы поправить ситуацию. Но ещё никогда не встречались в одном временном потоке сразу двое. Это уникальный случай. Уникальные наследники, — Нэмиара вздохнула. — Но Ему ещё надо открыть двери. Это она уже давно на этом свете. Впрочем, неважно.