Заколдованная Элла
Шрифт:
Мамочка Ольга мигом перестала возмущаться и пришла в восторг.
— Волшебный дар! При всех! О, мой сладкий сэр Питер, какая прелесть!
Тут бы мне и унести ноги, но я застыла на месте.
— Большая честь для нас, — поклонился отец.
— Это самый очаровательный дар. Никто не скажет, что он глупый или опасный. — Люсинда надменно вздернула подбородок. — Мой дар — вечная любовь. Вы будете любить друг друга до самой смерти.
Глава
Отец от ужаса утратил дар речи.
— Как это романтично, мой сладкий сэр Питер! — выдохнула мамочка Ольга и взяла его под руку.
Взгляд у него стал другим, и он нежно потрепал ее по щеке.
— Я рад, что ты довольна, моя дорогая, жизнь моя… — Он, похоже, сам себе не верил. — Любовь моя.
Оливия рванулась к новобрачным, споткнувшись о мои ноги и вереща:
— Фея, настоящая живая фея!
И протолкалась к Люсинде.
Отца с мамочкой Ольгой окружила тесная толпа гостей, стремившихся их поздравить, но таких целеустремленных, как Оливия, среди них было мало. Сейчас эта безмозглая фея оглядится кругом. Я выскочила за дверь.
Прятаться на улице я бы не смогла — очень холодно. Тогда я решила пробраться наверх.
Лестница была винтовая, и перила просто созданы для того, чтобы по ним кататься. Я едва поборола искушение съехать с самого верха — а то угодила бы прямо в объятия Люсинде, честное слово. Заслышав ее голосок, я метнулась по лестнице.
Очутившись на площадке, я наобум открыла какую-то дверь — она вела в коридор. Тихонько закрыв дверь за собой, я соскользнула на мраморный пол и привалилась к ней спиной, вытянув ноги.
А вдруг отец и вправду будет счастлив благодаря этому дару? Вдруг Люсинде наконец-то удалось сделать подарок, от которого одаренным станет хорошо? Я собралась с силами и представила себе, какой будет их семейная жизнь. Может быть, любовь ослепит отца и он не будет замечать недостатки мамочки Ольги?
Шаги по лестнице, конечно, были слышны, но я их проворонила. Дверь у меня за спиной распахнулась. Я рухнула навзничь — и обнаружила, что гляжу снизу вверх не на кого-нибудь, а на Чара.
— Ты не ушиблась? — испугался он, опускаясь на колени.
Я села, вцепилась Чару в рукав, втащила принца в коридор и закрыла дверь.
— Нет.
— Хорошо. — Он встал.
По-моему, он улыбался, но, может быть, и с издевкой. В коридоре было темно и не видно. Что он подумает о таком моем поведении? Как он считает, почему я прячусь?
— Я думала, ты до сих пор проверяешь пограничные войска. Не заметила тебя среди гостей.
— Мы только сегодня утром вернулись. Опоздали на церемонию — я едва успел заметить, как ты бежишь вверх по лестнице.
И он замолк — наверное, ждал, когда я
— Отец жил здесь, когда был маленький и новый дворец еще не построили, — сказал Чар. — Он говорит, тут где-то есть тайный ход. Считается, ход берет начало в какой-то комнате на этом этаже.
— А куда он ведет?
— Вроде бы в туннель подо рвом. Отец много раз пытался его найти.
— Пошли поищем?
— Тебе правда хочется? — По голосу было слышно, что ему не терпится. — Ты ведь пропустишь маскарад…
— Ну его, этот маскарад. — И я рывком открыла ближайшую дверь.
Навстречу нам хлынул свет — и я увидела, что Чар улыбается безо всякой издевки. Наоборот, он сиял почище Яблочка!
Мы оказались в спальне с пустым платяным шкафом и двумя большими окнами. Простучали стены — не отзовется ли стук гулким эхом, выдавая пустое пространство; прощупали — нет ли замурованных проходов. Проверили пол, гадая, кому и зачем был нужен этот ход.
— Чтобы предупреждать Фрелл об опасности, — предположил Чар.
— Чтобы унести ноги от чокнутой феи.
— Чтобы избежать наказания.
— Чтобы улизнуть со скучного бала.
— А вот это наверняка, — согласился Чар.
Правда, какой бы ни была причина для побега, средства мы так и не обнаружили. Впрочем, каждую следующую комнату мы обследовали с куда меньшим рвением, чем предыдущую, и довольно скоро наши поиски превратились в прогулку. Мы не спеша шли по коридору, открывали двери, заглядывали в них. Если там было что-то интересное, заходили и смотрели пристальнее.
Я выдумывала какое-нибудь дурацкое объяснение, почему я застряла наверху.
— А ты догадался, почему я тут закрылась? — спросила я.
— Понятия не имею. — Чар распахнул очередную дверь. Ничего стоящего.
— Чтобы избежать соблазна.
— Какого соблазна? — Он улыбнулся, понимая, что сейчас я его посмешу. Уже привык. Теперь придется постараться.
— Неужели сам не знаешь?
Он помотал головой.
— Соблазна прокатиться по перилам!
Он засмеялся — да, не ожидал такого.
— А почему ты лежала?
— Вовсе я не лежала. Я сидела.
— Так скажи, почему ты сидела.
— Играла, как будто я съезжаю по перилам.
Он снова засмеялся:
— Зря ты не съехала. Я бы поймал тебя внизу.
До нас донеслись звуки оркестра — медленная аллеманда.
Коридор упирался в заднюю лестницу, на каждой площадке которой были другие двери, а они вели в другие коридоры — все более или менее одинаковые.
— Стоит зазеваться, и мы обыщем все комнаты по второму разу, — проговорил Чар. — И разницы не заметим.