Закон Хроноса
Шрифт:
– Ерунда,- фыркнул брат Исмаил.- Это все равно что сравнивать яблоки с грушами. Урезонить кучку туземцев - это одно,- отмахнулся он,- а здесь нечто совершенно другое. Никогда не сможет человек перемещаться во времени, и точка.
– Так же, как и летать?
– поинтересовался брат Георг, склонив голову.- Помню, что и в Отто Лилиентале мы тоже сомневались, пока он…
– Оставьте Лилиенталя в покое,- возразил Исмаил.- Он не имеет к этому никакого отношения.
– Дорогие братья,- поднял руки Мастер.- Успокойтесь. Не забывайте, где вы находитесь. В храме запрещено проявлять агрессию. Мы собрались здесь, чтобы тихо и мирно все обсудить.
Руку поднял только брат Исмаил.
– Второй вариант - это считать Карла Фридриха фон Гумбольдта потенциально опасным и убрать его с дороги. Прошу поднять руку тех, кто поддерживает эту точку зрения.
Ни одной руки.
– И третье. Будем наблюдать за этим человеком, отмечать все его успехи и, в случае необходимости, примем меры. Если окажется, что опасения брата Георга оправданы, соберемся снова и обсудим наши действия. Прошу голосовать.
Поднялось шесть рук.
– Прекрасно. Будем считать, что это решение принято большинством голосов. На этом заседание окончено. Увидимся в следующую пятницу - как обычно.
10
Пятница, 11 июня 1895…
После посещения замка жизнь в доме исследователя снова вошла в привычную колею. Обязательные утренние занятия, работа по дому, свободное время. Ни малейшего намека на шторм, бушующий в мире. Смерть императора вызвала в Германии настоящую бурю. Новости доходили постепенно. Цензура не позволяла газетам писать обо всем, что происходило на улицах, но и того, что попадало на страницы, хватало, чтобы надежда потухла. Говорили о забастовках, демонстрациях, грабежах. Сообщали, что с целью прекращения беспорядков и возвращения озлобленных рабочих на фабрики и заводы было образовано военное правительство. Но в особняк исследователя ничего этого не доходило. Это были бы прекрасные летние дни, если бы не одолевавшее молодых людей мучительное любопытство.
Как только была переделана вся работа по дому, Оскар и Шарлотта шли к озеру и проводили теплые июньские вечера за беседами с удочкой в руках. Иногда рыба таки клевала, и это становилось приятным дополнением к привычной уже солонине, которая почти не сходила со стола.
Увидеть Гумбольдта можно было нечасто. Он находился то у Пфефферкорна, то в лаборатории или в мастерской, а если уж попадался на глаза, то односложно отвечал на вопросы и снова исчезал. Это стремление держать все в тайне нервировало Оскара. Надежда заглянуть в мастерскую в лесу так и не осуществилась. Что делал там Гумбольдт, оставалось большой загадкой, и оставалось только ждать, пока исследователь сам не заговорит.
Оскар вытащил из банки червя и насадил на крючок, забросил удочку и закрепил ее на специальном креплении на заросшем травой берегу. По небу двигались желтовато-розовые облака, и стая голубей стремилась к дому. С запада дул мягкий ветерок, деревья тихонько шумели.
Юноша лег на траву и скрестил руки за головой.
– А я ведь и вправду решил, что после визита к Пфефферкорну он, наконец, покажет нам большую машину, которую строит в лесу. Но так и не дождался.
– Думаю, его беспокоит то, что сейчас происходит,- сказала Шарлотта и нащупала его руку.- Иначе зачем ему каждый день бывать в городе? Сообщают о десятках
– Ненавижу ожидание,- бросил Оскар.- Никогда не умел долго ждать. Но сейчас лучше отогнать эти мысли, сейчас для них не время,- он улыбнулся и хотел притянуть девушку к себе, но та, смеясь, откатилась в сторону.
– Лучше тебе следить за рыбой, а то удочку снова утащат. Помнишь, как тебе уже пришлось плыть за удочкой?
– Неужели нужно снова об этом напоминать?
– Оскар попытался подползти к ней, но Шарлотта оказалась проворнее.
Она легонько толкнула его в плечо, и он скатился вниз по склону. Тут же подскочил и бросился к ней. Ему удалось схватить Шарлотту за ногу, но она продолжала, смеясь, вырываться. Сопротивление было ненастоящим. Он быстро обхватил девушку и склонился над нею. Щеки у нее раскраснелись.
– Только попробуй,- шепнула она.- Я превращу тебя в жабу.
– Ну-ну,- усмехнулся он.- Если я стану жабой, то ночью заберусь к тебе в кровать. Посмотрим, что ты тогда скажешь.
Он приблизил к ней лицо, но вдруг в кустах раздался шум. Оттуда, пыхтя, выбрался Мышонок с мокрым от пота лицом. Он растерянно остановился и уставился на парочку.
– Я помешал?
Шарлотта села и заправила за ухо прядь волос.
– Нет, конечно.
Губы Мышонка растянулись в широкой ухмылке.
– Вам нужно домой,- сказал он.- Гумбольдт хочет вам что-то сказать.
Оскар покосился на Шарлотту.
– Что-то стряслось?
– Привезли какой-то большой ящик. Господин Гумбольдт увидел имя отправителя и сразу же послал меня за вами. Идемте!
– Прямо сейчас?
– Ну да!
– Ладно,- простонал Оскар и встал на ноги.- Если надо… Но мне кажется, это ложная тревога.
Он помог Шарлотте подняться.
С лица Мышонка не сходила довольная улыбка.
Ящик оказался размером примерно метр на полтора и был сколочен из темных досок. Чтобы снять его с повозки и поставить на землю, понадобилось четыре человека. Когда ящик оказался внизу, «грузчики» с трудом перевели дух.
Мышонок не сводил с ящика любопытных глаз.
– Что там может быть?
– Даже не представляю,- шепотом ответил Оскар.- Но знаю точно, он тяжеленький.
– Распишитесь, пожалуйста, вот здесь,- сказал владелец повозки и сунул под нос тяжело дышавшему Гумбольдту лист бумаги. Руки у него дрожали. Гумбольдт взял бумагу, расписался и щедро дал на чай. На лице мужчины сразу же появилась улыбка.- Помочь вам занести груз в дом?
– Нет, спасибо,- отказался Гумбольдт.- Сами справимся. Вы сегодня и так хорошо потрудились.
Он подождал, пока повозка не скроется из виду, а потом сказал:
– Берт, принеси-ка из конюшни лом. Откроем ящик на улице.
– Что же там такое?
– не выдержала Лена.
– И кто отправитель?
– Оскар попытался прочитать надпись на бумаге.
– Имейте терпение,- сердито проворчал Гумбольдт.- Лучше бы мне помогли! Вот и Берт с ломом,- он сложил листок и сунул в карман.
Совместными усилиями им удалось отломать переднюю сторону ящика. Наружу посыпались опилки. Хорошо все-таки, что Гумбольдт решил открыть ящик на улице. Если бы они сделали это в доме, сразу пришлось бы заниматься уборкой. Сверху лежало письмо. Исследователь открыл конверт и пробежал глазами письмо. Лицо у него расплылось в улыбке.