Закон Хроноса
Шрифт:
– Что ты говоришь?
– удивилась Шарлотта.
Гумбольдт улыбнулся:
– Когда я говорил, что нам нужно столько энергии, сколько целому Берлину на год, я ни в коем случае не преувеличивал. Просто я умолчал, что мы уже нашли такой источник.
– Нашли?
– брови девушки взметнулись вверх.- Что ты имеешь в виду?
Исследователь ухмыльнулся.
– Позже. Сначала я представлю вам Пфефферкорна. Вот здесь он и живет.
Они проехали по дорожке между двумя застекленными производственными сооружениями, из труб которых валил густой дым.
Ораниенбург не зря называли
Гумбольдт махнул в сторону двухэтажного здания из красного кирпича.
– Видите? Там находится лаборатория.
– Дом со странной дверью?
– Шарлотта с удивлением уставилась на дугообразные ворота, увешанные доброй дюжиной замков. Цепи, засовы, навесные замки, замки с цифровым кодом,- это скорее было похоже на музейную экспозицию. Похоже, этот Пфефферкорн - человек не из доверчивых.
– Ах, да… Чуть не забыл. Еще кое-что о Пфефферкорне,- Гумбольдт понизил голос.- Он немного взбалмошный парень, но симпатичный. Если знать, как с ним обращаться, не будет никаких проблем. Он уже отсидел несколько месяцев за то, что применил физическую силу к блюстителям порядка. Он ненавидит инструкции, но больше всего не любит, когда ему сильно надоедают. Терпеть не может любопытных журналистов, попрошаек и всяких коммивояжеров. Ему хочется, чтобы никто не мешал работать, поэтому и перебрался в такой негостеприимный район. Шум машин, грохот и лязг - музыка для его ушей. Для него нет ничего лучше. Разговаривать с ним не нужно, разве только если он сам спросит. Говорить буду я. Да, и последнее. Никогда, ни при каких обстоятельствах не нужно смотреть ему в глаза. Все понятно? Хорошо, тогда можем идти.
Шарлотта и Оскар спрыгнули на землю, и Гумбольдт привязал лошадей. Потом он стал прямо перед дверью и дернул за цепь, висевшую справа, рядом с почтовым ящиком. Раздался низкий звук, похожий на гудок корабля.
Долго ждать не пришлось. Динамик рядом с дверью захрипел, зашипел и ожил.
– Кто там? Если коммивояжеры или дети, то лучше убраться подобру-поздорову. Я ничего не покупаю.
– Это я, Карл Фридрих. Впустишь?
– Фриц?
– И после короткой паузы: - Покажи свое лицо!
Исследователь положил подбородок на нижнюю планку окошка. Шарлотта беззвучно произнесла слово «Фриц» и ухмыльнулась. Оскар пожал плечами и улыбнулся ей в ответ.
Окошко в двери вспыхнуло, да так ярко, что Шарлотте даже пришлось на миг зажмурить глаза. Потом послышался шум открываемых замков.
Дверь чуть-чуть приоткрылась, и показалось невероятное лицо. Растрепанная борода, пухлые красные щеки и плоский нос с прожилками. Волосы спадали на лоб и почти закрывали глубоко посаженные глаза. Из лохматой шевелюры торчало два уха. Сначала Шарлотта даже подумала, что Пфефферкорн держит обезьяну, потом заметила очки. Перед ними стоял сам хозяин. Дверь приоткрылась еще немного.
Девушка с трудом удержалась от смеха. Мужчина едва доставал ей до подбородка. У него были неимоверно широкие
Пфефферкорн, прихрамывая, вышел за дверь и недоверчиво оглядел гостей.
– А это кто такие?
Голос, казалось, доносился из самой глубины его тела.
– Разреши представить тебе мою племянницу Шарлотту и сына Оскара. А это доктор Юлий Пфефферкорн.
Шарлотта протянула руку, но ее проигнорировали. В нос ударил сильный запах пота.
– Что такое, Фриц? Ты же знаешь, никаких посетителей.
– Они в курсе нашей работы, Юлий, я показывал им прототип. Мы прямиком из городского замка. Есть важные новости. Можно войти?
Пфефферкорн оглядел молодых людей с явным подозрением, но все же кивнул:
– Ладно.
Без лишних слов он поковылял внутрь своего жилища.
Гости поторопились следом, дверь за ними захлопнулась и защелкнулись замки. Дневного освещения не было, его заменяли лампы. Шарлотте понадобилось довольно много времени, чтобы привыкнуть к темноте, но когда глаза адаптировались, у нее перехватило дыхание. Ей показалось, что она оказалась в пещере с сокровищами дракона.
8
Пфефферкорн провел их в дальний угол зала, где, кажется, было еще темнее, а пар был еще гуще. Повсюду стояли странные машины. Таких аппаратов Шарлотта еще никогда не видела.
– Что это?
– спросила она у дяди, указывая на что-то вроде парового двигателя с гусеничными цепями.
– АГТС,- прошептал в ответ Гумбольдт.- Арктическое гусеничное тракторное средство. Область применения - труднодоступные местности, вроде Арктики или тундры.- Он махнул вправо: - А там сверло, которое может пробуравить даже самые твердые слои горной породы. Буровая головка облицована осколками алмазов. Управлять им так же просто, как и автомобилем. А вот эта модель Пфефферкорна до сих пор считалась его самым честолюбивым проектом - космический корабль.
Шарлотта удивленно подняла брови:
– Чтобы летать в космос?
Гумбольдт кивнул.
– Машина набирает скорость, двигаясь вверх по деревянной опорной раме, а потом вылетает вверх справа под острым углом. Видите? Нужно набрать хорошую скорость, чтобы преодолеть силу земного притяжения и вылететь за пределы гравитационного поля земли. Правда, нагрузки для пилотов могут оказаться чрезмерными, поэтому летать смогут только молодые люди. Пфефферкорн еще не нашел людей, готовых вложить деньги в его изобретение, но я уверен, что когда-нибудь к нему вернутся.
– А это что?
– Оскара заинтересовала конструкция, напоминающая крупного механического человека.
– Механический транспортировщик, которого назвали МЕХ,- ответил сам изобретатель.
– Это моя идея,- добавил Гумбольдт.
– Я рассказал ему о наших приключениях в Средиземном море. Внутри есть место для одного человека. Его движения один к одному передаются машине, так что можно переносить даже самые тяжелые грузы.
На Шарлотту все это произвело огромное впечатление. Как будто один человек предугадал все великие изобретения будущего столетия. Теперь она поняла, почему дядя так высоко ценил Пфефферкорна. Это был просто фантастический человек.