Закон маузера
Шрифт:
На дороге между тем развернулись ещё два броневика — «Руссо-Балт М» с парой пулемётов и полуторадюймовой пушкой Максима — Норденфельда, а рядом — «Гарфорд-Путиловец», вооружённый тремя «максимами» и трёхдюймовой противоштурмовой пушкой образца 1910 года.
Водитель «Гарфорда» поставил машину боком, чтобы было удобнее развернуть башню, и орудие грохнуло, целясь по хутору.
Махновцы сбились в кучу, закружились, словно не зная, куда им деваться, и попадали под перекрёстный огонь доброго десятка пулемётов.
— Так вам и надо! —
Кирилл захохотал, сбрасывая напряжение, на радостях облапил девушку, а та неожиданно пылко ответила ему, впиваясь в его губы жадным ртом.
Сани сбились в кучу, лошади недовольно фыркали, нюхая бензиновый выхлоп, а из бронированных недр «Остинов» лезли улыбчивые бойцы в кожаных «шведских куртках» и шароварах, в очках-консервах, поднятых на кожаные же каскетки с назатыльником и наушниками.
Что-то подозрительно знакомое было в этих бойцах…
Не может быть. Его текинцы?!
— Саид! — негромко позвал Кирилл.
Широкая спина туркмена в кожаной куртке с суконным воротником закаменела на какое-то мгновение, а после он подскочил и с зычным рёвом кинулся к Авинову.
— Сердар вернулся! — орал текинец, плюща от счастья широкое смуглое лицо.
Облапив Кирилла, Саид Батыр закружил любимого командира, словно младшего братишку.
— Раздавишь! — просипел Авинов.
Текинец бережно опустил его наземь, но это было лишь началом испытаний — услыхав вопли Саида, из бронеавтомобилей повалили остальные джигиты, бойцы Текинского полка, некогда охранявшего самого Корнилова.
Диковатые и простодушные туземцы, пасшие скот в Каракумах и в предгорьях Копетдага, они были по-настоящему преданы Лавру Георгиевичу, почтительно называя его «Уллы Бояр», Великим Бояром.
Авинова, назначенного им в командиры, текинцы зауважали, а после и полюбили — за справедливость, за смелость, за то, что не чурался их, а делил и стол, и кров, и все опасности войны.
— И-а-а-и-а-а-а! — издал клич Махмуд, бежавший впереди.
А следом Абдулла, Джавдет, Юнус, Умар, Ашир Ханлар и Ашир Чепе, Кандым, Хырслан, Ахмед-онбаши…
Текинцы, пахнущие уже не дымом и палёным мясом, а бензином, сгрудились вокруг, теснясь, толкаясь, стремясь дотронуться до сердара, и гомонили, гомонили, гомонили…
Исаев посмеивался только да усы подкручивал — дескать, я и сам ещё о-го-го. А сюрпризы продолжались…
Из кабины «Гарфорда» выбрался сам полковник Неженцев, командир Корниловской дивизии, моложавый и подтянутый.
— Митрофан Осипович! — воскликнул Авинов. — Как же я рад видеть вас! Ваша бронерота успела в самый последний момент!
Неженцев крепко обнял Кирилла и похлопал его по спине.
— Вообще-то, ваша рота, капитан! — хохотнул он. — Вы — её командир! Роту буквально на днях приписали к 3-му Офицерскому для целей… Ну какие цели… Разведка да пошалить по красным тылам. Отбить атаку кавалерии, пехоту рассеять…
— Я одного не понял, а почему рота? Почему не эскадрон?
— О,
— Ничего! — осклабился Абдулла. — Уллы Бояр обещал, как Москву возьмём, самых лучших коней даст, и мы на них до дому — тоже резать!
— Закаспийскую область очищать от большевиков, — перевёл Неженцев.
— Очистим! — кивнул Авинов. — Да, ребята?
— Иншалла! [51] — хором воскликнули «ребята».
Полковник рассмеялся.
— Ваша рота, капитан, полностью называется «1-я Особая автоброневая рота». На «железных конях» раскатывать станете!
— Господин полковник прибежал к нам, — рассказывал Саид Батыр, — кричал, гонял нас… Мы быстро-быстро на вокзал и на платформы заехали, и нас паровоз сюда повёз. И вот мы!
51
Ритуальное восклицание, означающее «Если будет на то Божья воля», «С Божьей помощью!». Указывает на желание того, чтобы что-то произошло в будущем или надежды на благословение от Бога в задуманном предприятии.
— Молодцы!
— Рады стараться, сердар!
Весь день, до самого вечера, ушёл на то, чтобы уничтожить махновское гнездо.
Броневики окружили хутор, но бандиты сдаваться не собирались.
Им даже удалось подбить один «Остин-Путиловец» из пушки. Погибли Ахмед-онбаши и Ашир Чепе.
Такого текинцы не прощали.
Когда бойцы 1-й Особой ворвались на хутор, то с теми из «зелёных», кто не сгиб от пуль, они разобрались по-своему.
Махновцы орали долго…
Неженцев от щедрот своих уделил Авинову кожаные шаровары и куртку с воротником из чёрного бархата с алой выпушкой, кожаную фуражку, очки и перчатки-краги.
На походных погонах защитного цвета красовалась эмблема, изображавшая крылатые колёса с рулём, увенчанные пулемётом на треноге. Знай наших!
Помотавшись в кабине «Остина», Кирилл быстро понял, что кожаные одежды не для форсу.
Хоть бронированные стенки и были обиты войлоком, зацепиться тут было за что, ткань бы изорвалась за неделю, а кожа выдерживала.
В 1-й Особой автоброневой роте наличествовало четыре взвода: три взвода пулемётных бронеавтомобилей и один взвод пушечных. «Особисты» весьма гордились своею ротой и уже не так скучали по «коняшкам».
Удивительно, но факт — неграмотные джигиты, не умевшие написать своё имя, не так уж давно звавшие паровоз «шайтан-арбой», стали заправскими шофферами.
Начало уже темнеть, когда броневики вернулись к железнодорожным путям, где их дожидался поезд.
По специальным пандусам, осторожно, взрыкивая моторами, автомобили вкатывались на платформы, занимая свои места.