Закон Мерфи в СССР
Шрифт:
— Никак нет, товарищ полковник, я вас возведу вверх по карьерной лестнице! — правду люди говорят: утро вечера мудренее, переночевав у Повода я кое-что придумал, и теперь надеялся, что рассвирепевший главный минский сыскарь сменит гнев на милость, чтобы вставить свои пять копеек.
В это время дверь кабинета скрипнула и я вздрогнул: в нее заглянул Привалов! Черт возьми! Я усиленно проморгался и даже ущипнул себя за ногу: он же вот тут стоит у шкафа, папками швыряется! Что за нахрен? Тот в полковничьем мундире — и этот! Тот коротко стриженный спортивный брюнет — и этот! Тот Петрович — и этот... Ага!
—
На самом деле мне было страшновато: два брата Приваловых меня точно смогут в бараний рог согнуть! Если захотят.
— Действительно! — сказал младший Привалов, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. — Паша! Белозор, конечно, заноза в заднице и вообще — большой оригинал, но не подлец. Какой из него подлец?
Павел Петрович собрал с пола папки, сложил их стопкой на стол и уселся рядом со мной — на соседнее кресло.
— И ты, Петруша, садись. Будем вместе думать, что с этим чудовищем делать... У нас тут и так...
— Как говорит Анатольич: будем называть вещи своими именами. Массовые репрессии? — спросил я.
— Заткнулся бы ты, а?! — вскинулся Павел Привалов.
— Спецоперация, — кивнул Петр. — Антикоррупционная. Под эгидой нашего дорогого и незабвенного Василия Николаевича.
— Волков в Минске?
— В Ташкенте... — устало помотал головой бывший начальник Дубровицкого РОВД.
Интересно, какую должность он сейчас занимает? И какого хрена Великий Инквизитор делает в Ташкенте, если "спецоперация" проводится в Минске? Видимо, немой вопрос очень явно читался на моем лице, а потому хозяин кабинета сказал:
— Живешь в счастливом неведении... Минск, , Ташкент, Баку… И дальше, по списку в порядке очерёдности. Представь себе масштабы, да? Единовременно! А ты тут со своей белозоровской дичью... Э-по-халь-ны-ее события происходят!.. — Привалов-старший постепенно приходил в себя, испарина с его лба улетучивалась, лицо разглаживалось. — Не, Павлик, ты представь: он их там в ковер замотал, ленточкой перевязал, на замок квартиру закрыл, ключ под коврик положил — и ушел!
— Кх-х-х-х! — Привалов-младший давил нервный смех.
Явно рад был, что теперь я — не его головная боль. Или его? В каком он тут вообще качестве? Я так и спросил:
— Петр Петрович, а вы какими судьбами в Минске?
— А я, Герман Викторович, Советским РОВД столичным теперь руковожу...
Вот счастье-то! Теперь они меня вдвоем сношать будут, случись мне чего отчебучить... Советский район — это аккурат и Зеленый Луг (по крайней мере его часть), и Сельхозпоселок... Чудесно, просто чудесно! Но вообще — машеровский призыв работал вовсю! Те самые "красные директоры" и иже с ними извлекались из провинций и занимали самые ответственные посты. А освободилось кресел разной выоты, по всей видимости, великое множество...
— Давай, Белозор! Помогай мне простить тебя, — начальник УГРО потянулся в карман, достал "Мальборо" и зажигалку "Зиппо", закурил и откинулся на стуле. — Излагай свой чудесный план! Как ты там говоришь? "Не надо бороться за чистоту, надо подметать?"
Эти его слова мне очень понравились. Сделать бы их национальным лозунгом, а? Вместо «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — «Пролетарии всех стран, подметайте у себя под носом!»
— Это не Белозор сказал, это Ильф, — блеснул эрудицией Павел Привалов. — Который и Петров.
— Да? Ну ладно, Ильф так Ильф... Излагай!
Мне ничего не оставалось, кроме как сделать умный вид и начать вещать.
* * *
Основная проблема столичного УГРО заключалась в том, что они никак не могли выйти на Казанского. Как выглядел лидер «седых», где обитал — за эти месяцы выяснить не удалось.
Видимо, заезжий авторитет учел опыт баталий на берегах Волги, и потому теперь придерживался тактики строгой конспирации. Для работы «на земле» у него имелись бригадиры — полевые командиры типа Лысого, которые решали проблемы по мере их поступления: били, жгли, мутили гешефты. А сам главарь банды беспредельщиков прятался на какой-то из малин и руководил процессом завоевания Минска на глобальном уровне.
Ну да, стражи порядка тоже пытались внедрить своего человека, даже двух — но они так и застряли в шестерках, на уровне принеси-подай. Даже в тренажерку на улице Седых этих горе-сексотов, оказывается, не пустили.
— Один — дохрена умный и правильный, сразу после армейки, второй — торчок, я и сам ему не доверяю… — печально махнул рукой Привалов-старший. — Правду товарищ Сталин говорил: кадры решают всё!
Так что оба полковника признавали: мои успехи были феноменальными. Я рассказал им про приключения в тренажерке и свою легенду лихого «черного копателя» и особые отношения с Сережей. А что? Мне было чем хвастать: полезные знакомства завел и проявил себя. Даже «погоняло» получил — Шкипер, и заработал репутацию агрессивного контуженного. И намеревался теперь ее использовать вовсю…
— Предлагаешь взять нахрапом? — засомневался Привалов-старший. — Думаешь, этот Сережа знает кого-то серьезного?
— Ну, он явно из бригадиров — своя команда у этого абибока имеется, они за ним следом даже квартиру мою брать пошли — подставились! Так что если и не самого Казанского, то кого-то из верхушки можем зацепить.
Павел Петрович потер лицо руками:
— А если и этих упустим?
— Да хрен там! — ощерился его младший брат. — Не упустим. Я своих умельцев привлеку — они при попытке к бегству с пятисот метров…
Я вспомнил тех мужчин, похожих на волкодавов, с которыми мы брали браконьеров в Смычке, и кивнул: его словам верилось запросто.
– Ладно, ладно… По документам мы пока всё равно никого не проводили, — хлопнул по столу ладоням начальник УГРО. — Если бы это предложил кто угодно кроме Белозора — я бы послал его нахрен. А так… С маньяком же получилось? Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
Я понятия не имел, что делаю, но снова кивнул с уверенным видом:
— Сережа поплывет, точно. Надо просто надавить как следует. А аргументы почему и зачем я это сделал… У меня для этой братии заготовлены очень понятные доводы.