Закон обратного отсчета
Шрифт:
— Откуда у нас в селе такие спецы? — спрашивает Макс, до этого момента сидевший тихо.
— Таких много по стране. Понимаешь, это раньше Ломоносовым нужно было пешком в Москву идти, а сейчас они учатся сами, зачастую вообще без университетов. Сидят по деревням, майнят крипту в сараях, чтобы просадить ее в фэнтезийной РПГ, которую пишут такие же ломоносовы из соседней деревни. А в перерывах между боями эльфов с орками конструируют вот такие игрушки, — Романов показывает на часы, — забавы ради.
Индикатор в очередной раз заполнился и исчез.
— Что теперь? — спрашивает
Романов разворачивает его руку экраном к себе, быстро пробегает по меню, проставив несколько галочек, и отпускает.
— Вроде все. Езжайте домой. И надеюсь, эта ночь будет спокойной.
— Спасибо, — Джен крепко пожимает Аристократу руку. — По делу Юли ничего не слышно?
— Нет. Все настолько гладко, что чувствую подвох. Если что-то выясню, я обязательно позвоню.
Кивнув на прощание, Джен выходит из машины. Одергивает рукав куртки, закрывая новый девайс. Привыкает к дискомфортному ощущению утяжеленного запястья. Жить не помешает. Надежда хлипкая, но хоть какой-то контроль.
Вопреки изначальным планам решили не разъезжаться по разным квартирам, а напротив, держаться вместе. Макса с Алекс устроили в спортзале на громадной надувной кровати. Во все комнаты врезали купленные по дороге замки. Разбрелись по углам уже далеко заполночь, вымотанные.
И все же небольшая вмятина на бензобаке Нортона есть. Зациклившись на выхлопной, Джен ее попросту не заметил, теперь раздосадован, что просто покраской не обойтись.
— Она ж маленькая, молотком просто изнутри долбануть и выправится.
Джен глядит на Макса, как на изверга. Пытается придумать красочную аналогию с членовредительством, но в голову приходят только выбитые челюсти и сломанные руки, которые по сути повреждений не подходят.
— Там внутри антикоррозийное покрытие. Ты его отобьешь к херам.
— А как тогда?
— Магия! — Джен подтягивает под себя табурет. — Сейчас снимем бак, закутаем в тряпки и зальем бензином на сутки. Я его сольвентной красил, она кусками отойдет. Потом на вмятину приклеим специальные присоски и вытянем металл.
— Руками что ли?
— Любой частью тела, достаточно крепкой для этого.
Макс чешет макушку. Хватается за ключ. Вместе они быстро освобождают топливный бак из тисков.
— Я завтра на смене, — предупреждает Макс, пока Джен бережно укутывает бак старым тряпьем. — Сутки через трое работаю. Так что, не смогу подстраховать. Извини, брат.
— Ничего. Романов подстрахует. Ну и транквилизатор у Саввы всегда наготове. Мне вообще кажется, она только и ждет повода мне его всадить.
— Я бы тоже на это посмотрел, — смеется Макс. — Хотя, лучше не надо.
Уложив закутанный бак в громадный черный пакет, Джен аккуратно заливает его бензином, Макс поддерживает за края. Когда округлый бок тонет полностью, они выгоняют из пакета воздух и крепко завязывают узлом.
— Ну вот, теперь до завтра пусть лежит.
У Джена в кармане вибрирует мобильник, но руки грязные — не достать. Отмотав парочку лоскутов одноразовых полотенец, Джен вытирает ими замасленные ладони, затем промывает с мылом в раковине.
На звонок Савва отвечает после первого гудка.
— Привет, откуда снимки? — спрашивает Джен.
— Одно сделано во время юлиной смерти, второе — когда ты с байка навернулся. Ты эту мадам знаешь?
— Не то, чтобы знаю. Пересекались пару раз случайно, — говорит Джен, понимая, что слово «случайно» уже не подходит. — Один раз я с ней в магазине столкнулся, на ногу наступил. Второй — в тире. Она уходила, когда мы приехали.
— Супер! Они же записывают паспортные данные всех, кто приходит. Позвонишь сейчас?
— По телефону не дадут. Надо ехать, поговорить с Павлом.
— И? Когда едем?
— Переодеться можно?
— Только быстро.
Вот же настырная. Джен сбрасывает звонок.
— Спорить бесполезно, да? — спрашивает Макс с пониманием. — Меня Олька первое время бесила жутко. В основном из-за того, что Санька постоянно идет у нее на поводу. Я потом уже понял, что с ней спорить бесполезно и проще согласиться, а потом втихую сделать как считаешь нужным. Сашка-то давно ее знает, уже подстроилась. А я… Иногда прям удушил бы. Мне кажется, или Джа такой же?
— Не кажется, — отвечает Джен, переодеваясь из рабочей униформы в домашнюю одежду. — И он все еще жив, благодаря именно этому.
— Ясно, — кивает Макс. Он уже перекинулся в чистое. Быстро, как оборотень. — Пойду заводиться.
Во дворе под навесом, рассчитанном на вальяжный отдых двух мотоциклов, теперь ютятся четыре — Нортон и Монстер в центре, Фаер с Хищником по краям. Если хлынет дождь, Уралу достанется. Ему в принципе, пофиг, но Джену обидно, будто из дома выселили.
С самим домом не лучше. Очередь в душ, очередь за кофе, косметички в ванной (господи, зачем им три вида ваты?), ботинки Макса у самого порога и не захочешь — запнешься. Джен тяжело привыкает к вторжению, хотя никогда в этом не признается. И слова против тоже не скажет, потому что благодаря новым союзникам, он может перестать беспокоиться о том, что станет с Джа, если инквизитор даст маху. Теперь о пророке есть кому позаботиться.
— Никогда не задумывался, что это за громада, — признается Макс, заглушив мотор на парковке перед тиром.
— Вывеску ж еще с моста видно, — удивляется Джа.
— Не обращал внимания.
Задрав голову, Макс рассматривает нехитрый фасад, где прямо под вывеской «СТРЕЛКОВЫЙ КЛУБ РУБЕЖ УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР» на одном из окон второго этажа теперь красуется пленка с рекламой «ПОДГОТОВКА К ЕГЭ».
— Интересно, — Птенчик встряхивает примятые шлемом волосы — ярко-розовые пряди — и прячется от солнца за широкими черными очками. — А их методика только на ЕГЭ работает или для защиты кандидатской тоже сгодится? Я б воспользовалась.