Закон обратного отсчета
Шрифт:
Павел достает из сейфа пистолеты, карабин для Джа и винтовку для Макса.
— Я в детстве болел биатлоном, — говорит Макс, поглаживая гладкий ствол винтовки Мосина. — Но дальше лыж так и не ушел.
— Биатлонисты с агрегатами посерьезнее бегают, — замечает Павел, отсчитывая патроны. — Так, все идем расписываться. Напротив фамилии дата и подпись. Так, теперь девочки налево, мальчики направо. Ты, — показывает на Макса, — тоже налево, потому что в первый раз у нас. Наденьте очки, они защитят глаза от попадания фрагментарных частиц, и наушники, меня вы все равно будете слышать.
Павел заводит
Выстрел. Второй. Послушный крючок чувствует не палец — мысли Джена. Третий. Четвертый. Гильзы отпрыгивают вправо, весело стучат о бетонный пол, удивительно, но в наушниках их тоже слышно. Джен выпускает пулю за пулей, глядя в центр мишени, пока к ногам не падает тяжелым размякшим грузом Джа.
Олин крик выстрелом раскатывается по тиру. Джен падает на колени, отбросив пистолет в сторону глядит на зрачки пророка и выдыхает с облегчением — это не смерть.
— Что случилось? — Павел нависает над Дженом. Остальные сгрудились плотным кольцом испуганные и беспомощные.
— Это приступ, Паш, все в порядке. Но он так минут на двадцать, может больше. Нам нужно его куда-то положить.
— Что за приступ? «Скорую» вызвать?
— Нет, с ним такое бывает. Не беспокойся.
Устроив голову пророка на коленях, Джен ждет от Павла предложений, куда перенести Джа из тира, но инструктор пристально всматривается в неподвижное лицо пророка, как в маску индейцев, будто силится разгадать ее загадку по застывшим чертам.
Джен не беспокоится, как будет объяснять, для случайных свидетелей придумано несколько баек, они с Джа развлекались, сочиняя на досуге истории одна фантастичней другой. Многие уже прошли тест-драйв на продавцах магазинов, водителях такси и других персонажах. Нужно только вынести Джа из запертого тира, чтобы сразу пулей взлететь на байк и успеть. Самое главное — успеть.
Павел растерянно пятится. Опускает удивленный взгляд на руку, которая все еще сжимает учебный макаров. Заряженный. Снятый с предохранителя. И взводит курок.
На долю секунды Джен ловит его взгляд и понимает, перед ним не инструктор Паша, отличный парень и добрый друг, перед ним — кто-то, подчинивший себе расстояние и время, чья злоба (а может, и не злоба вовсе, так, праздная жажда развлечений) ядом сочится из ниоткуда в их мир, в их город, убивая и издеваясь. Кто-то достаточно жестокий, чтобы постоянно видеть смерть, и достаточно умный, чтобы оставаться невидимым.
И этот кто-то твердой рукой показывает Джену: «Я все про вас понял».
«Сука», — мелькает мысль. Инстинкт работает четко, Джен натаскивал себя, готовил к моменту, когда стальное дуло будет смотреть в упор на пророка. Он падает вниз, заваливается, закрывая Джа собой, но вместо выстрела слышит хлопок и стук металлической рукояти о бетонный пол. Следом валится тяжелое, не сразу, в два этапа — колени, плечо. Джен поднимает голову. Над оглушенным телом Павла стоит Птенчик, держа винтовку за ствол, как бейсбольную биту.
— Он
— Умница моя, — Макс в два шага оказывается рядом, одной громадной рукой сграбастал девчонку в объятия, укутал успокоить, второй осторожно вынул из дрожащих пальцев винтовку. Уговаривает: — Ты все правильно сделала. Ты просто молодец.
Джена слабо хлопают по боку и он, опомнившись, понимает, что все еще лежит на Джа, прикрывая пророка своим телом со всем его немалым весом.
— Дышать нечем.
— Прости, — вскочив на ноги, Джен подает Джа руку, помогая подняться. — Ты это видел?
— Да, — отвечает Джа, мрачно. Отряхивает серую пыль с черных джинсов, вскидывает на Джена злой взгляд. — Ты что, бессмертный в одной футболке? Жить надоело, под пули бросаешься?
— А что я должен был сделать?
— Защищать остальных!
«Да насрать мне на остальных!» — едва не сорвалось с языка, Джен вовремя поймал слова, запер за зубами, крепко, до скрежета сжав челюсти. Конечно, не насрать. Конечно, за каждого из них он будет драться до последней капли крови.
— Я не увидел другого выхода, — огрызается инквизитор.
— Не увидел он… Вот то, что этот гад Алекс не увидел из-за шкафа, это сказочная удача. Птенчик, он тебе теперь жизнью обязан.
Прижимаясь к Максу, Алекс слабо улыбается Джену.
— Мы в расчете.
— Ребят, гляньте сюда, — зовет Савва. Наклонившись над заваленным на бок Павлом, она убедилась, что инструктор дышит, и теперь разглядывает на полу что-то очень мелкое.
Джа присел на корточки рядом.
— Что за шарик? — спрашивает, потянувшись к круглому, с виду — металлическому — шару, который тут же рассыпается в его пальцах бесцветной крошкой, стоило только коснуться.
— Он выкатился из уха, — говорит Савва. — Я видела.
— Парни, что теперь делать-то будем? — спрашивает Макс.
В ответ ему дверь лязгнула замком, и грубый голос по ту сторону предупредил:
— Бросьте оружие. Стрелять будем на поражение.
Глава 12
Сколько прошло времени? С того момента, как Джа, подкошенный видением, рухнул, едва не зацепив линию огня дженова чезета — по ощущениям, минут пять, семь. А с той отметки, когда Алекс, схватив винтовку впервые в жизни, как смогла защитила Джа (и Джена) — минуты три, четыре. По закону любая оружейная комната, любой стрелковый тир находятся под охраной силовиков, и при малейшем инциденте на объект несется экипаж нацгвардии. Если бы Джа не был пророком, а Алекс сдрейфила, за это время их всех могли перестрелять из одного магазина, и Павлу досталось бы.
«Кстати, что будет, если невольный убийца прострелит себе башку? — думает Джен. — Что будет с тем, кто скачет по чужим телам, как в порталы?»
— Мы-то оружие давно побросали, — кричит в ответ Савва. — Можно подумать, вы в камеры не видите.
По закону каждый угол стрельбища должен быть в прицеле объектива. Джен вспоминает о плазменной панели над стойкой ресепшена, которая транслирует происходящее внутри тира. Лишь бы помимо трансляции велась запись.
— Заходим, — откликаются снаружи.