Закон обратного отсчета
Шрифт:
Их двое, рослые, в камуфляже, с грачами наизготовку. Первым входит тот, что постарше. Разница в возрасте, может, и невелика, но небрежная щетина и заточенный взгляд выдают в бойце выслугу посерьезнее, чем у компаньона. Быстро пересчитав людей в комнате и оценив положение рук каждого относительно разбросанного повсюду оружия, Старший прячет ствол в кобуру. Бросает напарнику: «Собери пушки», а сам подходит Павлу, щупает пульс на шее.
— Это я его так, — сознается Алекс. Макс одергивает ее, но девчонку не остановить. — Он пистолет на
Старший с нескрываемым любопытством смотрит сначала на девчонку, уложившую инструктора по стрельбе, затем на крепкого набыченного парня, в чье плечо она вцепилась.
— «Скорую» вызвали? — спрашивает он, не отводя взгляд от парочки.
— Да, едет, — отвечает Толик, вросший в дверной проем — ни зайти, ни выйти.
— Сейчас все выходим по одному в холл, садимся на диван. Резких движений не делать. Вы, — явно Толику, — проверьте оружие, доложите, все ли на месте. Денис, выходи первым.
Денис раскладывает на верстаке собранные по залу стволы, идет к двери и останавливается перед Толиком. Они меняются местами, пост сдал — пост принял, Денис делает еще два шага вглубь коридора и командует оттуда: «По одному».
Места на диване немного, хватило бы разместиться четверым, но Джен с Максом, не сговариваясь, садятся на подлокотники с обеих сторон, как бодигарды, готовые в любой момент вскочить. Денис, прочитав их маневр, усмехается, как над ребячеством. Сам он прислоняется к стене напротив в свободной позе, которая была бы миролюбивой, не играй пальцы с кобурой.
— А разве вы имеете право нас задерживать? — спрашивает Савва.
— Ага, — отвечает боец. — Даже чоповцы имеют право задержать до приезда полиции. А мы сами — полиция. Если хотите, можем сразу поехать в участок.
— Лучше без этого, — миролюбиво соглашается Джен.
Из зала стрельбища доносятся голоса. Павел пришел в себя, слышно, как Старший его расспрашивает, но слов не разобрать, только интонации долетают до напряженного слуха инквизитора: растерянная — Павла и пытливая — бойца.
— … посмотрим видео и решим, как дальше действовать, — говорит Старший, выходя в холл.
Павел идет следом. Вид у него помятый, будто с тяжелого похмелья, после вечеринки, закончившейся на скамейке в сквере. Он сухо здоровается со всеми, падает в кресло, которое Толик выкатил для него из-за ресепшена.
— «Скорую» отмените, я в порядке. Если надо будет, сам съезжу.
Толик недоволен, но все же набирает 103, чтобы не гонять карету попусту, вдруг кому-то она срочно понадобится.
— Перемотайте запись, — просит Старший, заняв позицию у плазменной панели.
Все уставились на экран. Кроме Дениса, он зорко следит за присутствующими.
Видеонаблюдение в тире ставили профи, каждый сантиметр зала отлично просматривается. Вот они заходят в зал, Джен скидывает куртку, Макс с Джа ржут над распечатанными мишенями в виде террористов, енотов и женских ягодиц в форме
— Я не помню этого, — Павел подается вперед, вглядывается в монохромные кадры.
— Промотай назад, — командует Старший. — Выведи камеру номер два на весь экран.
Джа понимает, что ищет гвардеец.
— У меня эти приступы с детства. Иногда вот так падаю. Сознание отключается.
Старший оборачивается.
— А один из тех байков на парковке не твой?
— Он со мной пассажиром, — защищает Джен.
— Ну-ну, — боец качает головой. Велит Толику: — Давай дальше.
Следующие кадры смотрят на повторе по два-три раза с каждой камеры, но результат один — Павел отступает от сгрудившихся вокруг Джа, направляет на людей пистолет.
— Может, они что-то сказали? Спровоцировали? — допытывается Старший.
Павел, обхватив руками голову, повторяет:
— Я не помню. Ничерта не помню. Мы с ребятами знакомы уже много лет, и я не знаю, что могло произойти, чтобы я схватился за ствол.
— Послушайте, — поднявшись с дивана, Джа подходит к ресепшену, облокачивается на него так, чтобы видеть и Павла, и Старшего. — Паш, я не знаю, что тебе в голову стукнуло до нашей Алекс, и мне, честно говоря, уже не интересно. Поэтому, если у нас друг к другу нет никаких претензий, может, спишем на недоразумение и разойдемся? Ни я, ни ребята, никакие заявления писать не будем, это точно.
— Я тоже.
— Значит, проблемы больше нет, — говорит Джа Старшему. Но тот качает головой.
— Проблема есть. Если инструктор по стрельбе целится в посетителя, то проблема есть как минимум у инструктора. Вы можете ничего не писать, но заявить наверх я обязан.
— Зачем? Ничего ведь не случилось.
— Это сейчас не случилось, а завтра может.
— Вы серьезно? — вскипает Джа. — Что ж вы такие правильные защитники не работаете на упреждение, когда мужья жен башкой об стены бьют? Хоть зазвонись вам, если и приезжаете, то через два часа, за которые можно убить, расчленить, сбросить с моста и вернуться домой, сделать вид, что холостой живешь уже лет двадцать.
— А я смотрю, ты знаешь, сколько времени нужно на убить и расчленить. Опыт есть?
— Так, так. Давайте успокоимся, — Джен кладет ладонь на плечо пророка, сжимает с такой силой, чтобы Джа почувствовал даже сквозь гнев.
Но Джа стряхивает с плеча его руку.
— Эта херня человеку жизнь испортит, ты это понимаешь?
— Поосторожнее с выражениями, — предупреждает Денис, и Джен замечает в его руке резиновую дубинку.
— Успокойся, я тебе сказал! — Джен силой усаживает пророка на диван, наклоняется, чтобы сказать как можно тише: — Здесь ты ничем помочь не можешь.