Закон ученого
Шрифт:
– Не понял, – нахмурился Снайпер.
– Ты и правда не понимаешь, что это такое, – произнесла Грета. – Захаров далеко не дурак, и, создавая этот артефакт, он вложил в свое творение нереальную мощь. Я не сказала тебе, но при попытке его разрушить высвободится колоссальное количество аномальной энергии, которое уничтожит тех, кому арт должен был вернуть память.
– И что теперь делать? – поинтересовалось подвешенное в воздухе туловище.
– Есть один выход, – вздохнула Грета. – Высвободившуюся энергию должно частично поглотить что-то очень плотное.
– Нет, – покачал головой Снайпер. – Не делай этого. Ты с твоей технологией воспроизводства наноботов и с твоими знаниями о ней еще однозначно пригодишься людям.
– Вряд ли людям пригодятся мои знания, если все они погибнут от рук моего хозяина, – усмехнулась Грета. – Потому сейчас все, что ты можешь сделать для человечества, это подарить мне один из своих ножей.
Снайпер задумался на секунду, потом поднял голову и произнес:
– Благодарю тебя за эту жертву, Грета. Ты гораздо больше человек, чем многие на этой планете. Дарю тебе свою «Бритву».
И протянул один из своих ножей рукоятью вперед.
– Благодарю, – кивнула нанодевушка. И, повернув голову к Кречетову, произнесла: – Дай команду своему отряду смотреть на меня.
После чего ринулась вперед, к дому, на котором распласталось гигантское чудовище.
Она бежала очень быстро, гораздо быстрее любого чемпиона по стометровке. Кречетов едва успел сказать:
– Всем смотреть на нее! – как Грета добежала до нижних щупальцев «осьминога» и, запрыгнув на них, начала быстро карабкаться вверх.
Монстр немедленно почуял неладное. Два щупальца взметнулись вверх и хлестнули по Грете… Но она выдержала страшный удар и даже удержалась на теле чудовища. Одно из щупальцев немедленно обвило ее тело, второе взметнулось вверх для смертоносного удара – и в этот момент Припять озарила яркая вспышка, словно на окраине города взорвалась атомная бомба.
Кречетов невольно зажмурился, но помогло это мало: вспышка надежно отпечаталась на сетчатке. И сразу же очень сильно заболела голова, словно взрыв выжег в ней на живую что-то объемное – то ли часть мозга, то ли нечто, похожее на раковую опухоль…
Я сразу понял, что сейчас будет, – разъяснения Греты о колоссальной энергии, заключенной в артефакте, как бы намекали на последствия, которые могут возникнуть, когда эта энергия высвободится. И когда щупальце наноспрута взметнулось вверх, я не только прикрыл глаза сгибом локтя, но и отвернулся.
И не зря.
Грохнуло сильно, а полыхнуло еще сильнее. Я этот жар спиной почувствовал, словно ее на миг в чан с расплавленной сталью опустили…
Но ощущение было мгновенным, поэтому, похоже, ни одежда, ни кожа не пострадали.
Я открыл глаза и обернулся…
Дом, который чудовище оплело своими щупальцами, медленно оседал, окутываясь при этом пыльной серой тучей. А монстра, послужившего причиной разрушения здания, больше не было. Лишь слабо шевелящиеся ошметки черной субстанции были разбросаны по земле тут и там.
И
Они ползли друг к другу довольно быстро!
Впрочем, таких было немного. Безжизненных, превратившихся в куски расплавленного металла – гораздо больше. Но и тех, что сейчас шустро устремились друг к другу, оказалось достаточно для того, чтобы из воссоединившихся частей уничтоженного монстра метрах в пятнадцати от меня начало формироваться нечто похожее на человеческую фигуру…
Я оглянулся.
Все члены отряда Кречетова держались за глаза. Арина и Рут вообще упали на землю – их била заметная дрожь. Фыф покачивался, словно сомнамбула. Кречетов стоял на коленях, уперев лоб в разбитый асфальт, и тихо стонал. Состояние остальных, включая Бесконечного и Циркача, было не лучше.
А между тем неподалеку от них из выживших фрагментов наноботов уже сформировалась человеческая фигура, карикатурно напоминающая академика Захарова. В белом халате, с его прической, неестественно синими глазами – и двумя черными клинками, выглядывающими из рукавов халата. Видимо, травмированная взрывом логика этого создания не придумала ничего более эффективного, чем превратить свои руки в подобия средневековых мечей.
– Снайпер-р-р… – прошипел наномонстр, делая шаг ко мне. – Я был совер-р-ршенством… А ты… Ты опять все испор-р-ртил…
– Ага, – сказал я, доставая из ножен свою старую «Бритву», которая легла в руку удобнее, чем новая, сгоревшая в эпицентре взрыва. – И сейчас я очень постараюсь испортить все окончательно.
Тварь уже бежала ко мне, занеся вверх свои клинки довольно устрашающего вида. И я в первую секунду усомнился, что у меня получится справиться с колонией наноботов – пусть изрядно потрепанной взрывом, но все еще функционирующей. Но тут у меня в памяти всплыли слова Фыфа: «Оно хоть и механическое, но построено по алгоритмам живого существа со своим мозговым и нервным центрами»…
И тогда я ринулся навстречу монстру, прямо под его клинки – и когда между мной и псевдо-Захаровым оставалось всего пара метров, прыгнул вперед, в свою очередь занося над головой «Бритву»…
Не только при огневом контакте существует понятие «мертвой зоны». В ближнем бою клинковым оружием оно тоже имеет место быть. И если знать, как применить относительно короткий нож против длинной сабли, вполне можно попробовать выиграть этот бой, резко сократив расстояние между собой и противником.
Что я и сделал.
Нано-Захаров точно не ожидал, что я брошусь прямо под его мечи, и потому немного замешкался – понятное дело, странно это, когда жертва сама мчится под твой удар. А когда он понял, к чему дело идет, было уже поздно – я пулей влетел в «мертвую зону», где работать мечами уже невозможно, при этом едва не протаранив лбом голову псевдоакадемика.
Но моей целью был не рукопашный бой, да и вряд ли удар головой или кулаком мог причинить ущерб такому чудовищу. И потому я ударил «Бритвой» сверху вниз, словно дрова колол, рассекая жуткую фигуру от макушки до паха.