Закон улитки
Шрифт:
– Эй, – окликнул Виктор компьютерщика.
Тот оторвал взгляд от монитора.
– Армрестлинг – это что? – спросил Виктор.
Компьютерщик поставил правую руку локтем на стол, захватил кистью воображаемую кисть противника и придавил ее к столешнице. Виктор кивнул.
Минут пять он еще посидел перед компьютером, проверяя остальные сайты, посвященные Сплиту. Но ничего интересного для себя на них не нашел и отключился.
Вышел на улицу. Осмотрелся. Человека в пальто и волчьей шапке нигде видно не было, и, успокоившись окончательно, Виктор зашагал обратно к Крещатику.
На углу Прорезной и
– Витя, садись! – донесся изнутри знакомый мужской голос.
Виктор наклонился, заглядывая в салон «мерседеса». И застыл, увидев перед собой Игоря Львовича, покойного шефа «Столичных новостей».
– Садись, садись! – произнес «покойник». – Поедем шампанского глотнем! С Новым годом я тебя уже поздравил, а чокнуться мы с тобой еще не успели!
Виктор сел в машину. Игорь Львович дотронулся до плеча водителя, и «мерседес» тронулся.
– Ты знаешь, – заговорил бывший шеф обернувшись, – перед тем, как я погиб в автокатастрофе, мне сказали, что ты застрелился… Потом выяснилось, что это не ты, а другой парень. Но из твоего «стечкина». К тому же он тоже «крестики» писал. Ну не так, как ты, он скорее новичком был… Видишь, как все удачно складывается…
Виктор смотрел на Игоря Львовича, все еще не веря в его появление. Смотрел, и во взгляде его, видимо, читалось это сомнение, потому что Игорь Львович на мгновение замолк. Потом усмехнулся.
– Ты знаешь, в автокатастрофе на Бориспольском шоссе, как оказалось, тоже не я сгорел. Какой-то отмытый и приодетый бомж. Только с моими документами. Так что если меня похоронили – это еще не значит, что я умер!
Самообладание стало потихоньку возвращаться к Виктору. Последняя фраза была как раз в духе бывшего шефа. А бывший шеф тем временем продолжал:
– И вот тут мне говорят, что товарищ Золотарев по кличке Пингвин объявился живой и здоровый, и снова с пингвином… Дай, думаю, повстречаюсь!.. Ты понимаешь, ты же все-таки классный специалист. Да, я в курсе, ты теперь помощник депутата… И это правильно, как говорил Горбачев. Страна у нас огромная, а людей, способных мыслить и действовать, ну или хотя бы мыслить, катастрофически не хватает. Просто кадровая пустыня какая-то! – Игорь Львович развел руками. – Количество проблем в стране многократно превышает количество людей, способных решить эти проблемы… Да ты все и сам видишь! Взять хотя бы твоего депутата! Уже никто и на прошлое человека не смотрит. Все прощено, все забыто! Лишь бы мог два слова связать!
Игорь Львович выждал паузу, словно давая возможность Виктору вставить слово. Но Виктор молчал и смотрел на своего бывшего шефа. Это действительно был он, только лицо округлилось и под глазами появились мешки, свидетельствовавшие или о больной печени, или просто о бессонных ночах и нездоровом образе жизни. Зато одевался он теперь намного дороже, чем прежде. И «Ролекс» на запястье левой руки наверняка был настоящим, а не китайским.
– А я тут новую газетку зарегистрировал. Через десять дней первый номер выйдет. Называется «Курьер Украины». Ты купи, когда увидишь! Почитай! Может, мысли возникнут! А я с тобой с удовольствием посоветуюсь. Твое мнение мне дорого! Я тебя, может быть, со временем главным редактором сделаю…
Игорь Львович посмотрел вдруг на свой «Ролекс».
– Обожаю сигналы точного времени! – сказал он.
Потом открыл маленький бар, вставленный между двумя передними сиденьями. Достал оттуда бутылку шампанского и два бокала. Нажатием кнопки на дверце опустил стекло, выстрелил туда пробкой и снова его поднял.
– Ну что, – посмотрел на Виктора с веселым огоньком в глазах. – За Новый год, за новые встречи!
Бокал Игоря Львовича с легким звоном ударился о бокал Виктора.
– Ты пей, пей, а то пузырьки выйдут! Ладно, мне надо дальше по делам ехать! – сказал бывший шеф, выпив шампанское. – Еще тринадцать человек поздравить. Чертова дюжина! А ты мне так ничего про себя и не рассказал! Ну ничего, в следующий раз! До встречи!
Виктора высадили на Печерске, между метро «Арсенальной» и Площадью Славы. «Мерседес» поехал дальше, в сторону Печерской Лавры. И словно по инерции движения машины Виктор зашагал вслед за ней, онемевший, оцепеневший от этой неожиданной встречи. Даже начать думать об этой встрече у него не получалось, словно его голова отказывалась воспринимать полученную информацию, отказывалась, защищая вменяемость Виктора.
Только одна фраза то и дело выныривала в мыслях: «Если меня похоронили, это еще не значит, что я умер!»
87
Вечером Соня по секрету снова сообщила о своих подозрениях по поводу симпатий Лехи к Нине. Нина как раз помогала Лехе заехать на своем кресле в ванную, чтобы умыться и почистить зубы.
– Ну и что? – спросил девочку Виктор.
– Как что? – удивилась Соня. – Он же у нас в гостях! Ты ему не разрешай!
– Знаешь что, – Виктор посмотрел Соне в глаза очень внимательно, – ты, конечно, следи за порядком, но в жизнь взрослых не вмешивайся! Понятно?
Соня вздохнула и, ничего не сказав в ответ, ушла из кухни.
Уже заснув, Виктор ощутил на спине ладонь Нины. Она гладила его. Отодвинулся чуть-чуть в сторону своего края дивана, но ее рука снова коснулась его. Он повернулся спиной к Нине, и тут же что-то слегка обожгло его плечо. Руки Нины он больше не чувствовал, но какое-то жжение на плече продолжалось, то затихая, исчезая, то снова возникая. Он дотронулся до плеча и нащупал пальцами длинную царапину. Приподнялся на локтях, посмотрел на Нину, но она тоже уже лежала спиной к нему и, казалось, спала.
Виктор поднялся, надел халат и вышел из комнаты.
На кухне, к своему удивлению, он снова обнаружил пингвина в том же углу: между газовой плитой и стенкой. Миша стоял неподвижно, уткнувшись в угол, но на его правом плавничке виднелось красное пятно. Виктор заглянул под стол и нашел там кошку, не сводившую пристального взгляда своих блестящих зеленых глаз с Миши.
Схватив за загривок, Виктор вынес ее в коридор и плотно закрыл дверь на кухню.
Виктор нашел ножницы, а потом нашел и новые царапины у Миши. Смазал их зеленкой. Затем еще раз смочил в зеленке ту же ватку и смазал свою свежую царапину на плече. Показал ее Мише.