Закон вне закона
Шрифт:
– Командиру Т-60, - раздался металлический, с хрипотцой голос Майора в мегафон, перекрывший грохот выстрелов, - подавить пулеметную точку.
– "...И наши люди мужества полны", - с этими боевыми песенными словами, Сливко довернул башню танка и, пригнувшись за стоящей торчком крышкой люка, врезал из гранатомета.
Хорошо пошла, родимая. Дымя хвостом, ухнула прямо в дрожащий злым язычком пулеметный огонек. В одну сторону полетел пулемет, в другую, кажется, рука пулеметчика. Или нога.
Подоспевшая
Атака захлебнулась. Бойцы погнали бандитов в лес.
Я посмотрел критически на капитана: лицо его было хорошо бито асфальтом. Добавил ему рукояткой пистолета в лоб для большей достоверности легенды и приказал:
– Ползи! Самое время. Если обманешь меня - не прощу. Никогда! Пошел!
Он послушно поскребся брюхом по земле, виляя задницей. И довольно скоро скрылся в лесу. Где в глубине его еще раздавались выстрелы и разрывы гранат.
А здесь уже наступила тишина. Только Сливко, заглушив мотор танка, допевал песню. Ему охотно подпевали опомнившиеся птицы. Им-то что, они привычные, вот невидаль-то - для них будто короткая весенняя гроза прошла.
Развеялся пороховой дым, только еще чуть где-то меж деревьев вяло струился да висел клочьями в колючих еловых лапах.
И будто ничего не было. Лишь свежие сколы на стволах да перебитые пулями ветки.
Подошел Майор, скомандовал в рацию водителю бензозаправщика, чтобы подтягивался к колонне, спросил меня:
– Капитан бежал?
– Уполз.
– Нормально. А "козлика" твоего жалко.
– Еще бы! Дедов ведь, с войны. Да и мне послужил достойно.
– Почему они под тобой мину рванули?
– пожал плечами.- Глупость какая-то.
– Гранаты у них не той системы, думаю. Рассчитывали, что я проскочу, а танк взорвется.
– Стратеги, блин.
Вернулись ребята. Привели двух помятых пленных: чернобородого и безбородого.
– Знаете, кто мы?
– оригинально начал я допрос.
– Суки рваные, - сказал безбородый.
– Сиволич такой, - сказал бородатый.
– Правильно. А на хрена полезли?
Не нашлись с ответом.
В глубине леса гулко ударило, будто лопнуло что-то большое и сильно надутое, и высоко встал над кронами черно-красный клуб дыма.
– Ребята автобус подожгли, - пояснил Генка Рыжиков, забрасывая в кузов грузовика трофейные автоматы.
– Он там, на лесной дороге прятался, своих поджидал.
– Ось гады!
– возмутился Пилипюк, прикрывая ладонью дыру на заднице. Як на танцульки ездят!
– А ты чего за жопу хватаешься?
– подкузьмил Рыжик.
– Злякавси дюже?
– Та ни! На гранату сел.
– Бедняжка, - сочувственно пожалел Рыжик. Гранату.
Привели
– Может, не брать их?
– спросил Майор.
– Допросить бы надо, - ответил я, сомневаясь.
– Здесь и допроси. А ребята их в лес отведут. После допроса.
Пока мы обменивались мнениями, пленные так и мотали головами туда сюда, Майор - Серый: судьбу свою хотели угадать.
– Вот как мы сделаем, друганы, - обратился я к ним.
– Расскажете что-нибудь для меня интересное или чего я не знаю- отправлю в Зону, на разборку ваших прошлых дел. Не расскажете - здесь останетесь. В болоте.
– А чего мы такого знаем?
– хмуро заныли.
– Ничего мы особо не знаем. Нас послали - мы пошли.
Вас пошлешь, как же. Сами кого хошь пошлете.
– Где живете?
– Я вообще-то в Дедовске прописан...
– начал было один, но понял мой взгляд, осекся.
– Мы толком не знаем. Нас чужой мужик туда провел, сами дорогу не найдем.
– Сколько вас там?
– Что мы, в считалочки игрались?
– выступил другой, со следом башмака на скуле.
– Ты мне не хами!
– пришлось одернуть.
– Отвечать по существу. Не у Вани за самоваром.
– Когда в рейд пошли, человек сорок было...
Ишь ты - в рейд они пошли. По тылам противника. Народные мстители.
– А на город сколько бросаете?
Они переглянулись, но вслух, конечно, не признались: какой этот Серый умный мужик, все знает, ничего от него не укроется. Ни в лесу, ни на море. И я поторопился это лестное мнение закрепить за собой:
– Кто первый соврет, того первого повешу.
– Точно не скажем. Человек сто примерно. Ну чуть поболе.
Что ж, когда-то викинги сотней ратников Париж брали. А тут - поболе. Ну да и мы - не французы.
– Ладно, - сказал я, резюмируя, - до суда еще подумайте, может, что полезное вспомните.
– Сержанту: - Перепиши их и отправь в Зону. Держать поврозь, передай там.
Майор, проверив, как разместили раненых в санитарном "уази ке", вернулся к нам.
– Что с ним будем делать?
– кивнул на моего подбитого "козлика".
Взять на буксир невозможно - резина вся разлетелась в клочья, обгорела. Да и восстановить машину вряд ли удастся. И загрузить некуда, "техпомощь" и ту продуктами забили под крышу.
– Жалко бросать, - сказал Майор, поглядывая на меня - мне решать-то. Как друга бросить.
– В бою ведь пострадал, - добавил Рыжик, осматривая днище машины, - на себя огонь принял. Четыре задницы спас.
– Три, - поправил Пилипюк, почесываясь.
– Одной трохи досталось...
Но не успел в подробностях пожаловаться - запищали все наши рации.