Законник Российской Империи
Шрифт:
Мысль о дочерях немного смягчила его настроение. Он представил, как они будут гулять по широким улицам столицы, как будут учиться в лучших учебных заведениях империи — уж его-то влияния и достатка вполне хватит, чтобы обеспечить дочек всем необходимым в рамках разумного, само собой. Может быть, это действительно шанс начать новую жизнь?
Но тут же Громов одернул себя. Сначала нужно довести до конца это дело. Он всегда был человеком долга, и не собирался изменять своим принципам сейчас.
«Что ж, — подумал мужчина, выпрямляясь и крепче сжимая трость. — Пора приниматься за работу. Отчеты
Я сидел напротив Сергея, внимательно изучая шахматную доску перед нами. Вечер уже наступил, и мягкий свет ламп в купе создавал уютную атмосферу. Мила сидела рядом со мной, со скучающим видом наблюдая за игрой. Ей никогда подобное не нравилось, да и, несмотря на мои попытки, девушка не хотела этому обучаться.
Сергей нахмурился, его взгляд метался по доске, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Но я уже видел, что через три хода объявлю ему мат. Это была наша пятая партия подряд, и все предыдущие закончились моей победой.
— Шах и мат, — сказал я, делая последний ход.
Сергей откинулся на спинку стула, издав стон отчаяния.
— Да как ты это делаешь? — воскликнул он, качая головой. — Ты просто непобедим, Максим!
Я не смог сдержать невольную улыбку, а Мила тихонько рассмеялась.
— Просто много практики, — ответил я, начиная расставлять фигуры для новой партии. — Мой дедушка — настоящий гроссмейстер. Он научил меня всем тонкостям игры. Вот его победить было весьма непросто.
Да уж. Я настолько привык к игре с кем-то его уровня, что даже не задумывался над собственным. Вот эти дружеские партии показали, что, оказывается, мои возможности куда больше, чем я предполагал. Оставалось лишь понять, специально ли этого добивался мой старший родственник или все же это просто делалось из любви к самой игре?
— Твой дедушка, должно быть, великий человек, — вздохнул Сергей. — А меня шахматам учил старик-сосед. Говорил, что это поможет мне в жизни, но пока я вижу только, как это помогает мне проигрывать.
Мы все рассмеялись, и напряжение последнего дня немного отпустило. После разговора с Громовым мы решили немного расслабиться, и шахматы казались отличным способом провести время.
— Кстати, о Громове, — сказал я, переводя разговор в более серьезное русло. — Что думаешь о его реакции на наше открытие?
Сергей задумался, машинально вертя в руках белую пешку.
— Он показался мне честным человеком, — ответил он наконец. — Думаю, он, действительно, довезет преступников до столицы и передаст их куда следует.
Я кивнул, соглашаясь с его оценкой.
— Да, у меня тоже сложилось такое впечатление. Когда приедем в столицу, нужно обязательно продолжить расследование.
— Правда? — глаза Сергея загорелись энтузиазмом. — Ты действительно хочешь этим заняться?
— Конечно, — ответил я. — Может быть, не сразу, но мы обязательно докопаемся до сути этого дела. Иначе смысл было во все это ввязываться?
Мила рядом со мной слегка напряглась, и я понял, что она все еще беспокоится о моей безопасности.
— А ты, Сергей? — спросил я, поворачиваясь к нему. — Почему решил ехать именно в столицу? Следователи везде нужны.
— Ну, я родом из обнищавшего дворянского рода. Мы живем
— Во Владивостоке? — удивился я. — Надо же, я тоже оттуда.
Сергей уставился на меня с изумлением.
— Правда? Но как же мы ни разу не встретились? Постой… — он нахмурился, словно что-то вспоминая. — Какая у тебя фамилия ты говорил?
— Темников, — ответил я, не придавая этому особого значения.
Глаза Сергея расширились, и он почти подпрыгнул на месте.
— Что? Так ты сын министра финансов?!
Его возглас эхом разнесся по купе. Да уж, хорошо, что я наложил на купе купол тишины, чтобы не слышать наших соседей, и они не слышали нас. Придется, видимо, объяснять новому другу, что значит — вести дела тихо.
Глава 11
Поезд наконец-то, пусть и медленно, но подъезжал к столице. Оставшиеся дни, к счастью, были тихими. Хотя, это как посмотреть. Бедного Сергея я изрядно достал своими шахматами (все из-за того, что он намеревался взять реванш, но ничего из этого не выходило), а больше делать толком было и нечего, так что лишь благодаря какому-то чуду я не помер от скуки.
Мила, сидевшая рядом и по большей части с любопытством смотревшая на пейзажи за окном, выглядела взволнованной, хотя и пыталась это скрыть. Когда мы наконец прибыли на вокзал, я был поражен его масштабами и великолепием. Высокие арочные своды, украшенные витражами, создавали впечатление, будто мы попали в какой-то волшебный дворец, а не на железнодорожную станцию, принимающую гостей столицы.
Мы вышли из вагона вместе с группой молодых людей, чьи глаза горели энтузиазмом и надеждой. Я слышал их возбужденные разговоры о том, как они собираются покорить столицу, стать великими государственными магами или влиятельными чиновниками. Их наивность вызывала у меня улыбку — я-то знал, что жизнь редко бывает такой простой и радужной, как мечтается в юности.
Среди толпы я заметил Стрижина, который махнул мне рукой. Последние пару дней он просидел в своем купе, в другом вагоне, так что я не видел его. Когда я подошел, мы обменялись крепким рукопожатием.
— Максим, я так рад, что познакомился с тобой, — сказал он с искренней улыбкой. — Надеюсь, мы еще встретимся в этом огромном городе.
— Я тоже на это надеюсь, Сергей, — ответил я. — Удачи тебе в судебном бюро. Уверен, ты станешь отличным следователем.
Мы попрощались, и я вместе с Милой направился к выходу с вокзала. Площадь перед ним кипела жизнью: повсюду сновали люди, кто-то спешил по делам, кто-то встречал прибывших, а уличные торговцы громко расхваливали свой товар.
Я огляделся в поисках транспорта и заметил ряд необычных экипажей. Они выглядели как обычные кареты, но вместо лошадей их приводили в движение светящиеся голубоватым светом кристаллы. Это были машины на магической тяге. Во Владивостоке была лишь парочка таких, да и то, показывались они мне на глаза весьма редко.