Законы подлости

Руд Дарья

– Господин де Грог?
– промямлила, словно не узнала гостя.

– Селина, здравствуйте! Мне срочно нужно поговорить с вашей мамой. Позволите?

Я пропустила нового гостя в дом, плотно закрыв входную дверь.

– Господи де Грог?
– воскликнула за нашими спинами Клара.

Мужчина обернулся, поздоровался и его взгляд остановился на Себастьяне, который даже сейчас, в своем внешнем виде, производил грозное впечатление. Огюст осмотрел его с ног до головы и весь краснея, прохрипел:

– Господин де Фоссе?

И вы тут…

– И я тут, - усмехнувшись, кивнул Себастьян.

– Господин де Фоссе - друг семьи, - подала голос Клара, подбочениваясь.

Друг чего, святые грешники? Я глянула на Клару с вопросом, но она не обратила никакого внимания на меня.

– Розмари в гостиной, ждет вас, - продолжила женщина, как ни в чем не бывало.

– Ждет?
– Огюст, кажется, опешил.

– Но как же… - начала я, делая большие глаза.

Де Грог уверенно направился к нужной двери, и если бы не его пылающее лицо и мелко трясущееся руки, мог сойти за праведного мстителя.

Я сделала шаг, чтобы остановить его, но Клара проворно удержала меня за локоть, прошептав:

– Пускай идет.

– Но там мама с профессором Фольцимером.

– Тем лучше. Давно пора во всем разобраться.

Что ж, поспорить с этим было сложно.

Затаив дыхание, я ждала, что произойдет дальше. Когда дверь в гостиную за Огюстом закрылась, минуту стояла тишина, а затем будто бы заговорили все одновременно, громко и возмущенно, но от того, что голосов было несколько, они смешались в одну сплошную какофонию, и слов разобрать было невозможно. Я схватила Клару за руку, пытаясь успокоиться, и повернулась к Себастьяну:

– Тебе вовсе не обязательно быть свидетелем всего этого. Можно сказать, ты тут оказался по моей прихоти. Извини. Эти дрязги не должны…

– Селина, я здесь по собственному желанию. И останусь с тобой рядом, пока буря не уляжется.

Краем глаза я заметила, как Клара внимательно на меня посмотрела. Конечно, ведь я не удосужилась перейти на светский тон, обращаясь к господину главе Тайного сыска. Но после того, что он уже успел увидеть в нашем доме, не говоря уже о том, что между нами были, обращаться к нему на «вы» казалось мне верхом абсурдства, даже если в комнате кроме нас были и другие люди. В данный момент - Клара, которая не преминула заметить:

– Боюсь, эта буря будет зверствовать еще долго.

И как раз после ее слов раздался крик. Мы дружно бросились в гостиную, но первым все равно оказался Себастьян. Перед нами предстала потрясающая картина. Можно было подумать, что два маминых жениха сцепились за честь невесты, но отчего-то пострадали только портьеры, которые так тщательно выбирались.

Огюст де Грог стоял около окна с одной из штор, вырванной прямо с крючками, ткань окутала его шею, ноги и укрыла пол вокруг. Мама, схватившись за голову, причитала:

– Нет-нет, что же это такое? Зачем, Огюст?

– Я… я не хотел, просто

она мешала… - забормотал де Грог, пытаясь выпутаться из плена шторы.

Профессор Фольцимер при этом был сторонним наблюдателем, сидя в кресле, он не сводил взгляда с Огюста.

– Что случилось?
– спросила, не зная точно, к кому следует обращаться.

Клара бросилась помогать маме вызволять пойманного в сети портьеры Огюста, который превратился сейчас в неповоротливый мешок.

– Господин де Грог решил приоткрыть окно, ему стало душно, - спокойно и с легкой усмешкой поделился Фольцимер, кидая на меня взгляд через плечо.

Я облегченно вздохнула, испугавшись, что началась драка, но, видимо, оба маминых избранника были людьми иного склада.

– Нам помочь?
– и снова я не понимала, кому адресовала свой вопрос, как и то, чем, собственно говоря, могла помочь.

– Господин де Грог уже уходит, - истерически провозгласила мама, прижимая к груди край шторы, - как и профессор Фольцимер!

– Я, пожалуй, останусь, мне еще надо поговорить с дочерью, - слова профессора повисли в комнате, как обволакивающий утренний туман.

Дочерью. То есть со мной. Такое обращение, совсем простое, одновременно было приятным и пугающим. А если быть более точной - непривычным.

Огюст глянул на него удивленными светло-зелеными озерам своих глаз, которые затем внимательно обследовали перекошенное в бешенстве лицо мамы и напоследок остановились на мне. В его взгляде проснулось понимание, и, кашлянув, он заикающееся проговорил:

– Да, мне давно пора… ждет много дел. Вижу, что более не могу злоупотреблять вашим… гостеприимством. Розмари, желаю вам всего самого наилучшего!

С этими словами под общее гробовое молчание он прошествовал к входной двери и исчез.

Мама как-то затравленно смотрела перед собой, словно ничего не видя. Потом тяжело вздохнула и уселась на стоящий рядом диван.

– Розмари, - позвал тихо профессор Фольцимер.

– Молчи, Ольберг, - шикнула она в лучших традициях обиженной женщины, а он в лучших традициях оскорбленного мужчины решил настоять на своем:

– Розмари, послушай уже меня, наконец!

Мама оторопело подняла на него глаза, и я почувствовала себя лишней. Себастьян тоже ощутил роль пятого колеса, потому что подошел со спины и мягко увел меня назад в холл.

– Давай дадим им еще немного времени.

– Но…

– Господин де Фоссе прав, - кивнула Клара, выходя вслед за нами.

А я начала гадать, когда уже это долгое утро закончится.

– Пойду все же поставлю чайник.

Кажется, Клара решила и нас с Себастьяном оставить наедине.

– Теперь ты точно можешь вернуться домой… не думаю, что…

– Селина, я же ясно выразился. И, вообще, если ты так хочешь выгнать меня, дай сначала выпить чая, нормально позавтракать мне ведь не дали.