Закрытый клуб

Тоби Дэнни

— Что?

— Если этот пакет заставит их оставить тебя в покое, ты с ними развяжешься.

Я ничего не сказал.

— Вот так. Понял? Развяжись с ними и живи своей жизнью. Ты же так и планировал сделать? Можешь мне это обещать?

Я смотрел вниз, на свои ладони.

— Я тебя знаю, — говорил брат. — У тебя есть правила. Принципы. Всегда были. А у меня другая философия — ориентироваться на лидера. Потому что больше никто этого делать не будет. Тебе не понять, тебе всегда везло. Ты не знал настоящих проблем. Родители всегда с тобой нянчились, извини, но уж как есть. И

если я соглашусь помогать тебе, ты должен мне обещать, что не станешь больше связываться с этими людьми. Ты должен все это бросить. Живи и жить давай другим. Джереми?

Я глубоко вздохнул, вспомнив о Саре.

«Мы не можем этого так оставить. А если оставим…»

— Я пытаюсь тебе помочь, — говорил Майк. — Спасти тебя от тебя самого.

— Понимаю.

— Обещай мне, Джет, дай мне слово!

Казалось, я слышу, как наши с братом судьбы с треском расходятся врозь. Я покачал головой:

— Не могу.

Он закрыл глаза. Я смотрел на его лицо. Молодой свежести в нем я уже не видел, но он по-прежнему был хорош собой. Я хорошо помню, как пахла трава у ручья, где двадцать лет назад играли мы с братом.

— Тогда ничем не могу тебе помочь. — Майк легким тычком направил конверт ко мне.

— Ты серьезно?

Он кивнул.

— Майк, ты мне нужен.

— Нет. Если ты сам себе не можешь помочь, я тебе тоже не помощник.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, и никто из нас не отвел взгляд.

— Мне очень жаль, — сказан он наконец.

Я кивнул:

— Понимаю. — Я положил конверт в карман и встал. — Ну, увидимся. — Я пошел к выходу.

Майк схватил меня за руку. Мне показалось, он хотел что-то сказать, но выпустил мою руку и повернулся к своему кофе.

Конверты я опустил в разные ящики, которые попались мне на Пенн-стрит по дороге на станцию. Я чувствовал себя совершенно свободным. Впервые в жизни я знал, что должен делать, пусть и не представлял, как к этому подступиться.

Глава 29

Майлс протянул мне телефон.

— Звони, — сказал он.

— Кому я должен звонить?

— Звони Найджелу.

— Майлс, ты что? После всего, что случилось?

— Послушай меня. Позвони ему.

Он объяснил, что сказать Найджелу.

Я собрался с духом и позвонил. Я слушал длинные гудки. Трубку никто не брал. Я покачал головой.

— Ясно, — сказал Майлс. — Попробуй еще раз.

— Что, опять Найджелу?

— Нет, Дафне.

Я чуть не поперхнулся, услышав ее имя, и ощутил жгучий стыд. Наш последний разговор с Дафной начался с того, что я выслеживал ее, а закончился обыском ее сумки. Я не хотел вспоминать об этом, но мне вдруг пришло в голову, что Дафна — та Дафна — уже не существует. Майлс впихнул трубку мне в руку.

После долгих недель подготовки к процессу я помнил ее номер наизусть. Я нажал цифры, помедлив над последней, но вдавил и эту кнопку. И закрыл глаза.

— Алло, — сказал нежный голос, при звуке которого во мне закрутился огненный смерч. Я не мог прогнать воспоминание о том, как она появилась из тени в коридоре общежития, обняла меня и впилась в губы обжигающим поцелуем. Но я посмотрел

на Сару и сосредоточился.

— Алло, — выдавил я.

Пауза.

— Джереми? Это ты?

Мне не нравилось, что она по-прежнему имеет надо мной такую власть. Так, дышим глубоко.

— Да, я.

Снова пауза.

— Я как раз о тебе думала, — промурлыкала она. Я так и видел, как Дафна сидит у окна, подогнув под себя ноги, перекинув через плечо длинные волосы, связанные в хвост, а ярко-голубые, как пламя газовой горелки, глаза сверкают. — Я хочу увидеть тебя.

«Еще бы ты не хотела!»

— Дафна, выслушай меня внимательно.

— Ну зачем же по телефону? Я соскучилась по тебе, — журчал мелодичный голос. — Я хочу тебя видеть.

— Слушай меня. Ситуация изменилась.

Я слово в слово повторил слова Майлса. Мы приняли меры. Мы требуем встречи. Никаких подробностей. Ни малейшего страха. Мой голос звучал уверенно и твердо.

На этот раз в трубке повисла долгая пауза. Я слышал приглушенные голоса, затем Дафна заговорила со мной. Все мурлыканье и шелковистость исчезли, тон стал самым деловым. Я слушал ее и кивал. Майлс и Сара смотрели на меня квадратными глазами — Майлс явно не меньше моего удивился, что наши с ним слова не вызвали у Дафны истерического смеха. Хорошо, что я об этом раньше не знал.

— Ладно, — сказал я и положил трубку.

Я вдруг понял, что некоторое время не дышал. Я втянул воздух и потер глаза.

— Ну что? — спросил Майлс.

— Они хотят встретиться с нами сегодня.

— Да что ты? Где?

Я устало улыбнулся и развел руками, что означало «Ну где же еще?».

— В моей комнате.

Я еще никогда не бывал жертвой квартирного ограбления, но, думаю, именно так я бы себя и чувствовал. Я не появлялся в общежитии с того дня, как попал в свою комнату через люк под кроватью. Все было на месте, но казалось чужим, враждебным и испакощенным. Над кроватью у меня висел постер с Альбертом Эйнштейном и надписью «Не забивайте себе голову проблемами с математикой. Поверьте, у меня они покруче». Раньше он мне очень нравился (мало подходит для юридического факультета, но ведь в колледже я не жил в общежитии и не имел возможности украшать комнату образчиками шаблонного остроумия). Лицо мистера Эйнштейна, размером больше натурального, сейчас казалось зловещим, словно добрый гений в его глазах впал в безумие, пока меня не было. Цепочка страшненьких пупсов на письменном столе раньше охраняла мой компьютер; теперь они представлялись мне отрядом друидов, нагрянувших, чтобы перерубить нам ноги красивыми крошечными топорами.

Когда мы пришли, дверь была заперта, но я, разумеется, ожидал, что Дафна сидит у меня на кровати. Раньше запертые двери никогда не составляли для них проблемы. Однако в комнате было пусто и неестественно тихо. Спасал от темноты только лунный свет, он лился сквозь жалюзи и покрывал серебром старину Альберта.

Я включил флуоресцентные лампы, и тени исчезли. Комната приобрела почти обычный вид. Я заставил себя сесть на мой крутящийся стул, обтянутый прекрасной кожей. Он хорошо дополнял мебель Стикли. Стул казался прежним и скрипел тоже правильно.