Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
Правитель Винтерхолда позволил себе усмешку. Неужто Довакин с её магами в этом плане лучше? Сами же древние захоронения с удовольствием обшаривают! Один раз уже обшарили разрушенный древний Саартал на свою голову, и всему Скайриму последствия разгребать пришлось.
— Сами-то сколько могильников разграбили? — упрёк прозвучал, скорее, шутливо.
— Мы действуем в интересах науки, — парировала бретонка. — И вообще, говорят, в Данстаре какой-то имперец музей Кризиса Обливиона открыл. Чем мы хуже?
Онмунд, наконец-то, в голос
Конец пути к заставе Сиринга оказался заботливо выложен каменными плитами, а сильный ветер будто бы намеренно смёл со ступенек лишний снег, и даже оголил красовавшийся возле одной из пещер примитивный невысокий забор из палок и кожи, заставленный сундуками и бочками.
— Венн, — испуганно позвал молодой волшебник. — Скажи, что это не фалмеры.
Архимаг пригляделась — и готова была успокоить юношу. Фалмеры строили из тёмного хитина своих корусов, любили украшать входы в свои жилища костями, но в целом, при всей примитивности (с другой стороны, чего можно ожидать от абсолютно слепых существ?), в их хижинах, в их оружии и броне можно было заметить остатки присущего лишь эльфам изящества. А здесь же… да, постройка куда аккуратнее фалмерской — её создатели, по крайней мере, на зрение не жалуются, но выглядела обыкновенно.
— Это не фалмеры, — произнесла волшебница. — Но кто — не знаю.
— Спросим у Фреи, — заключил Корир. — А теперь идём. Мы хотели успеть до темноты.
Каменные ступеньки привели на заснеженное плато, над которым кружил дракон — всё как в Скайриме, любят эти гиганты Стены Слов занимать. Только вот чудовище было занято битвой с кем-то; в него летели ледяные шипы и стрелы, иногда какая-то сила отбрасывала дракона назад, прерывая его Крик.
— Драугры? — поинтересовался Онмунд. — Ненавижу драугров.
— Кто их любит, — отмахнулась бретонка.
— Что предлагаете? — спросил ярл.
Блёнвенн задумывалась. Дракон, увидев новых противников, наверняка набросится на них; про драугров можно сказать тоже самое. Может, владей она заклинаниями некромантии, удалось бы подчинить мертвецов себе на некоторое время — но сейчас лучшим решением было выждать.
Из пасти дракона вылетела струя холода — которая не нанесла бы драуграм ни малейшего вреда.
— Блёнвенн, а дракон-то морозный, — заметил молодой волшебник. — Ничего он с этими драуграми не сделает.
— А драугры помогут нам убить его? — предложил правитель Винтерхолда. — Если ты посадишь этого дракона на землю.
— Только если оружием.
Архимаг задумалась: предложение Корира не было лишено смысла, и в принципе ей нравилось. Драконобоем заставить гиганта приземлиться. Молниями изрешетить его крылья. Подождать, пока драугры не зарежут его.
— А если Дюрневира
— Нет. Лучше посажу Драконобоем. Онмунд, ты приготовься. Корир, а ты просто постарайся не лезть.
Ярл собирался возразить: почему это ему велят держаться в стороне, когда товарищи будут собой рисковать? Раз уж на то пошло, то сейчас жизнь Драконорождённой имеет большую ценность — случится чего с девушкой, и скаалы наверняка выгонят их, а присоединиться к строителям непонятных сооружений у правителя Винтерхолда не было никакого желания!
— Скорее, это ты постарайся не лезть до тех пор, пока не выучишь это Слово и не Крикнешь им на тот камень. Стой здесь, вызывай своих дремор и отстреливайся магией.
— Венн, он прав. Сажай дракона и делай, как он говорит.
Бретонка недовольно вздохнула. Нет, они и правда как сговорились, ещё давно! Сейчас бы, пока дракон не разберется с драуграми (или наоборот), никуда не лезть надо им всем троим.
— Joor-Zah-FRUL!
Летающего гиганта окутал будто бы спускавшийся с неба синий луч, и гигантский ящер начал медленно снижаться, пока не оказался на земле, прижимаемый пучком синего света. Зверь всё так же Кричал, отбивался от драугров, облепивших его. Его голова так неудобно повернулась в сторону, взгляд так неудобно упал на Драконорождённую.
— Назад!
Корир оттащил архимага в сторону, за каменные ворота, Онмунд заслонился от летящей ледяной струи оберегом. Тоненькая магическая перегородка разбилась вдребезги, юноша застонал от боли.
— Онмунд!
— Ничего страшного! — молодой волшебник опёрся спиной о камень и, прижимая к себе раненую руку, медленно сполз вниз. — Я сейчас вылечусь!
— Вызывай дремору, — приказал ярл.
Девушка, накрыв себя заклинанием железной плоти, высунулась из укрытия и произнесла заклинание. Мелькнула лиловая вспышка, и на снегу оказался готовый к бою демон. Дракон, громко рыча от боли, пополз к новому противнику, отмахивался от драугров, как от назойливых мух; дремора яростно лупил ящера по морде своим зачарованным мечом, но пошатнулся от выпущенной драугром стрелы. Конечно, незачарованное древнее оружие не способно его убить — лишь разозлит, и демон бросился на обидчика, не забывая уклоняться от челюстей дракона.
Блёнвенн ещё раз прижала ящера к земле; в её руках возникла огненная сфера, куда девушка вкладывала всю свою силу. Огонь должен сжечь нежные перепонки, а ударная волна и вовсе может сломать кость — такой трюк неоднократно помогал Драконорождённой до изучения Драконобоя.
— Может, не стоит? — попросил Онмунд.
Архимаг будто бы не слышала. Правитель Винтерхолда с недоумением смотрел то на бретонку, то на молодого сородича. Из рук девушки вырвался необычайно яркий сгусток огня, она пошатнулась от усталости — мужчины подхватили её под руки и отвели чуть дальше. Послышался крик, и гигантский ящер, прихрамывая, пополз в сторону обидчицы.