Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
— Ты его разозлила, — проинформировал молодой волшебник.
— Сейчас успокоим, — бретонка смахнула выступившие на лбу капли пота и осушила пузырёк с зельем; в голове появилась идея: заманить дракона сюда, в узкий проём, дождаться, пока его шея застрянет, и затем нанести удар. — Онмунд, замани его сюда. Корир, ты спрячься где-нибудь, и как только его башка тут застрянет — бей в горло. А я подстрахую.
Драконорождённая приготовилась сотворить простенькое заклинание струи огня: она выжжет дракону один глаз, лишит прежней меткости, и даже если монстр заметит засаду, у Корира будет больше шансов
— Венн, ты с ума сходишь.
— Хороший, на самом деле, план, — поддержал ярл. — Давай, приманивай его сюда. Блёнвенн, а ты постарайся не промахнуться.
Онмунд выскочил в проём и метнул в дракона молнию. Разъярённый ящер зарычал от боли и снова Крикнул, молодой волшебник вовремя спрятался за валуном и снова огрызнулся молнией. Мощным рывком дракон пытался поймать наглеца, но его шея застряла в проёме; монстр бился, пытался разрушить вековые строения, затем снова громко зарычал от боли — бретонка смогла вовремя выжечь глаз.
— Убейте его уже! — крикнул волшебник.
Корир выскочил из укрытия и мечом ударил дракона в горло. По телу ящера проскользнули змейки молний, снег окрасила тёмная драконья кровь, а само древнее чудовище, испуская глухие предсмертные стоны рухнуло на землю. Не было никаких предсмертных слов — впрочем, редкие убитые драконы что-либо говорили перед тем, как испустить дух. Всё так же чешуя начала будто бы загораться, Блёнвенн приготовилась к не слишком приятному процессу поглощения души дракона. Однако прямо перед ней из воздуха возникла вспышка, принимавшая человеческие очертания, и на снегу оказался призрачный человек — мужчина в тёмной робе, по покрою похожую на то, что носят культисты, с золотистыми наплечниками и пряжками, в золотистой маске, украшенной щупальцами. Незнакомец огляделся — делая вид, что не понимает, что здесь происходит.
— Госпожа Кровадин, я так понимаю? — предположил он.
Мирак. Первый Драконорождённый собственной персоной каким-то образом ненадолго научился покидать свою тюрьму.
— Господин Мирак?
Мужчина кивнул. Тем временем яркие золотистые лучи переходили в его тело, окружая золотистым же облачком — душа убитого дракона переходила к нему.
— Эй, а ну прекрати! Мы убили этого дракона! — возмутился Онмунд, чуть не бросившись на Первого Драконорождённого с кулаками. — Значит, ей душу и поглощать!
Мирак гордо повернул голову на молодого мага.
— Вашему другу не помешает урок хороших манер, госпожа Кровадин, — надменнно произнёс жрец.
— Это тебе урок хороших манер не помешает, умник скампов, — парировал ярл. — Мало ты крови у нас своими культистами попил, так теперь и драконью душу воруешь?
— А никому из вас не приходилось задумываться — как это больно, когда у тебя вырывают душу? — неожиданно поинтересовался Мирак.
Архимаг ехидно фыркнула. Каково это, она знала, чувствовала на себе даже дважды. И не могла сказать, что это прямо уж так больно, есть и менее приятные вещи, особенно в жизни женщины.
— Поверьте, господин Мирак, есть менее приятные вещи, — парировала бретонка.
— Например?
— Вы мужчина, вам не понять.
Корир позволил себе несколько смешков: Тейна иногда говорила ему нечто подобное. Онмунд же не совсем понимал, о чем говорила его
— Поверю вам, госпожа Кровадин, — промурлыкал драконий жрец. — А теперь простите, моё время здесь истекло — но скоро мы с вами встретимся вновь!
— Эй, а ну стой!
Онмунд всё же не выдержал и бросился на Первого Драконорождённого — будет он ешё убегать, не объяснившись как следует, но его руки провалились в пустоту, а сам жрец исчез, будто бы его не было.
— И что делать будем? — недовольно поинтересовался правитель Винтерхолда.
— Блёнвенн, у тебя в запасе ещё драконьи души были?
Девушка отрицательно завертела головой. Все ранее поглощённые души она израсходовала на изучение других Криков — часто оказывавшимися совсем бесполезными, и оставалось лишь одно: медитировать. Рассуждать над Словом Силы, как учил Партурнакс. В конце концов, она — Довакин, наполовину дракон, как уверял её глава Седобородых, Кричать — её врождённая способность. Нужны ли другим дова души сородичей, чтобы изучить Крики? Дюрневир ничего не говорил об этом — хотя по знаниям может соперничать с белым сородичем. Значит, справится и она. Придётся обойтись без ужина и сна? Возможно.
— Солнышко, я — Довакин. Седобородые говорили, что Кричать — моя врождённая способность, а драконьи души лишь помогают изучать Крики. Попробуем и так.
Вблизи Застава Сиринга ничем не отличалась от скайримских древних построек: скорее всего, это была небольшая военная крепость, только для чего было возводить её в отдалённом районе? Была она наблюдательным постом? За кем? За переселенцами с Атморы, или за флотом снежных эльфов, если у них такой был? Возможно, Стена Слов расскажет об этом месте.
Самых опасных драугров — магов и лучников, уничтожил дремора перед тем, как вернуться в Обливион, и для живых, вторгшихся в это место, мертвецы большой помехой не были. Стена Слов располагалась на самой верхней платформе, рядом с нераскрывшимся каменным гробом.
— Не нравится мне этот гроб, — заметил молодой волшебник.
— Блёнвенн, иди Стену Слов изучай, — приказал ярл. — Онмунд, а мы с тобой присмотрим за этим гробом, если кто проснётся — быстро убьём, пока он не оклемался.
Блёнвенн поднялась по каменным ступенькам к Стене с высеченными на ней символами, вслушивалась к зову. GOL. Земля. Тяжелым звуком слово разносилось по голове, казалось, даже светилось рыжеватым — но Крикнуть девушка не могла. Она не могла понять, как можно подчинять себе землю. Архимаг прочла надписи полностью. «Кость земли»… Наверное, «Этот камень чтит память Бара Земного Охотника, кто сидел здесь, как земля, в ожидании мудрости». Толкование одного слова бретонка не знала, а дальше — «пришла старость вместо мудрости».
Позади неё послышался щелчок и скрежет камней, затем последовал скрип, вспышка света и звук падающего тела, ветер донёс запах горящей плоти. Архимаг развернулась, пытаясь понять, что произошло за эти несколько мгновений. В гробу действительно прятался ещё один драугр, очевидно, бывший при жизни высокопоставленным человеком. Его иссохшая голова, украшенная рогатым шлемом, скатилась по ступенькам вниз, а тело без движения лежало возле гроба. Мужчины с довольными улыбками спрятали в ножнах оружие.