Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
— Ты позволила рьеклингам захватить зал Тирска, — недовольно прошипела Фрея. — Рьеклингам, которые по росту ниже ребёнка! И после этого действительно ли ты достойна вести своих воинов?
Предводительница Тирска фыркнула, словно от назойливой мухи отмахиваясь от нравоучений соплеменницы.
— Укажи среди нас всех более достойного. Или возглавь сама.
Уважительный тон выглядел поддельным, Буйольд словно издевалась или хотела спихнуть с себя ответственность за позорное поражение.
— Не мне назначать вам вождя, —
— Значит, мы выступаем, — заключила предводительница. — Эй! Эй вы, девки эльфийские! В душе этой чужеземки куда больше огня, чем в любом из вас, и я почту за честь сражаться бок о бок с ней. И вы все знаете Фрею, дочь Сторна Горного Странника, знаете об её умении и отваге! Мы можем вернуть наш дом даже втроём — но какие вы наследники Хротмунда и воины Тирска, если боитесь выступить в бой против этих синекожих тварей? Не останетесь вы в стороне от битвы?
Толпа довольно загалдела.
— Украсим ли мы Зал Тирска их черепами?
Воины вновь ответили довольным галдежом.
— Зажарим ли мы их ездовых кабанов на славном пиру в честь нашей победы?
Воины ликовали, радостно трясли оружием над головами, били обухами топоров и клинками мечей об умбоны щитов. На первый взгляд, их было не отличить от сородичей с материка, но в их боевых кличах было нечто первобытное, нечто особенное, что норды Скайрима утратили за столетия существования в составе Империи.
— За мной!
Буйольд бросилась вниз по склону, толпа готовых к битве мужчин и женщин бежали за ней, Драконорождённая пыталась не отставать, а Фрея присоединилась будто бы нехотя. И не потому, что считала соплеменницу слабой и недостойной, что хотела заставить воинов Тирка самим разбираться со своими проблемами. Скаалка будто бы боялась выхватить оружие, боялась кинуться в бой, не хотела убивать кого-либо из иной потребности, кроме как в пропитании и шкуры или кожи для защиты от холода.
Обитатели длинного деревянного дома, стоявшего возле замерзшего озера, будто бы не ожидали столь яростной и неожиданной атаки. Воины смели гоблиноподобных рьеклингов, будто лавина. Доспехи существ не выдерживали удара стали, копья наносили хоть какой-то вред только незащищённым частям тела. Драконорождённая даже смогла удивиться, как эти существа смогли одолеть скаалов? С ними, наверное, управилась бы и пара-тройка самых посредственных учеников Коллегии, не говоря уже об их наборе. Наверное, вчетвером — Дж’Зарго, Брелина, Онмунд и сама Блёнвенн смогли бы и легион этих рьеклингов одолеть!
Буйольд первой ворвалась в длинный дом, заставленный хижинами-палатками из кожи и плетеными заборами, сами рьеклинги первое мгновение опешили, будто не ожидали появления противников, но затем в нордов полетели их копья.
— Стена щитов!
Первый ряд воинов рухнул на одно колено, выставив свой щит перед собой, следующие два ряда щитов выложились прямо друг над другом.
— Встать! Оружие — наизготовку!
Норды выстроились клином и, так же прикрываясь щитами, бросились на рьеклингов. Драконорождённая держалась в стороне, косила редких обращавших на неё внимание существ молниями. Фрея же вновь начала танцевать — иначе её манеру сражаться бретонка описать не могла. Нордка перерубала наконечники копий, второй рукой почти одновременно сносила половинки черепов своих противников. «Не битва, а казнь», — похвалялся Мерсер Фрей во время единственного совместного похода. Нет, ни бывшему Грандмастеру Гильдии Воров, ни архимагу Коллегии Винтерхолда затянувшаяся битва с неупокоенными мертвецами, вылезавшими, казалось, изо всех щелей, не давалась так легко, как скаалка убивала проворных рьеклингов.
— Славная была битва, — довольно заметила Буйольд.
— Это не было битвой, — заметила Фрея. — Побоище, погром — но не битва. Рьеклинги были слабее нас.
Воины Тирска почти что одновременно недовольно выдохнули, словно готовились к порции нравоучений.
— Считайте, что это было уроком для вас, — неожиданно напомнила Блёнвенн. — Вы ослабли настолько, что вас смогли одолеть даже эти… существа. Сегодня вы выбили их из своего дома, и доказали, что вы всё ещё можете сражаться. И впредь не теряйте свой дом снова.
— Возможно, чужеземка, ты права, — недовольно бросила предводительница. — И спасибо вам двоим за помощь. Сегодня мы все заслужили отдых, но завтра я прошу вас сходить со мной к Кургану Хротмунда. Я должна заново получить его благословение.
— Мы не можем, — ответ дочери шамана был сухим и резким.
Буйольд недовольно наморщилась.
— Мы должны очистить другие Камни Солстхейма. — продолжила Драконорождённая. — И остановить того, кто заставлял вас осквернять их. Но, может, тебе и не стоит снова брать это благословение: ты не оставляла своих людей в изгнании, и достойно вела их сейчас. Эти люди уважают тебя, они пойдут за тобой.
— Ты говоришь сладкими речами, чужеземка — и мне хочется, чтобы они были ещё и правдивы. Пожалуй, пока что я поступлю так, как ты сказала — и поведу их за собой, — предводительница развернулась к своим людям лицом. — Сегодня мы отбили наш дом. И впредь ни рьеклинги, ни тёмные эльфы, ни кто-либо иной не посмеют вновь забрать его у нас!
Скаалы довольно загалдели.
— Возможно, это было уроком для нас от Всесоздателя, от Хротмунда, или от кого-либо иного, и мы докажем, что усвоили его! Мы станем ещё сильнее, чем когда-либо, днём в Зале не будет смолкать звон стали, а по вечерам не будут смолкать наши боевые песни!