Заледенел дом

Лосева Александра Анатольевна

– Хороший вопрос, - негромко заметила Иефа.

– У меня нет ответов, Стиван, - покачала головой дриада и вздохнула.
– Только догадки. Но какой от них толк? Я могу предположить, что и растения в вашей башне, и растения в этой части леса были подчинены одному и тому же магу-чернокнижнику...

– Почему я не удивлён!
– рявкнул дварф.

– ...или маги были разные, а дело просто в том, что растения так реагируют на чёрную магию - любую, не важно, чью. Я не знаю.

– Принято. Если к Этне вопросов больше нет...

– Есть, - перебила дварфа Иефа.
– У меня есть вопрос. Тогда, на поляне, когда Себ...
–

дварф издал что-то среднее между гневным хмыком и презрительным фырканьем, Иефа запнулась и сердито посмотрела на него исподлобья.
– Не надо тут издавать звуки, Стив! Тогда он мне жизнь спас! Та штука, которой ты была одержима, напала на меня, этот дух... Он узнал меня. То есть, я думаю, он узнал не меня, а её во мне, Элену. Ты помнишь что-нибудь? Хоть что-то? Он же довольно долго тобой управлял.

Дриада опустила голову и так надолго замолчала, что Зулин, которому вдруг стало по-настоящему интересно - он будто очнулся от какого-то странного оцепенения - Зулин уже решил было, что она и не ответит. Но Этна зябко поёжилась и тихо сказала:

– Как бы мне хотелось на самом деле ничего не помнить. Он ослабил хватку в самом конце, когда ты крикнула Слово. И - да, я почти ничего не помню до этого, кроме смутных омерзительных ощущений, от которых с радостью избавилась бы... Но в тот момент он вдруг тебя увидел. УВИДЕЛ. Понимаешь?

– Думаю, да.

– Он и правда узнал тебя. То есть её. Он так сильно... так сильно ненавидел и одновременно так сильно любил тебя... её... что вдруг почувствовал себя живым. Это было так гадко и странно - чувствовать то, что чувствует он... Мне было...
– дриада длинно всхлипнула и обхватила себя руками, будто защищаясь.

– Этна, успокойся, - потянулся к ней друид.
– Это было давно, тебе больше не нужно бояться.

– Да нет же! Мне не было страшно. Мне было... Мне было так жаль его.

– Жаль?!
– поразился Стив.
– Серьёзно?!

– Мне кажется, я понимаю, о чем ты... И я знаю, кто это был, - пробормотала Иефа.

– Подумаешь, новость! Да мы все знаем, кто это был!
– сварливо заметил эльф.
– Это был мелкопоместный дворянин - извините, имени я не помню - который донес на твою распрекрасную ведьму и который, собственно, отправил её на костёр. Он сбежал на окраинные земли, где его нашёл твой распрекрасный рыцарь - о, не надо на меня так смотреть, в их семействе явно все поголовно прекрасны, как боги!
– нашёл и убил, как раз на берегу замечательного озерка с Ведьминым Глазом.

– Откуда...

– Мы много читали, пока тебя с нами не было! И, прежде, чем задавать провокационные вопросы другим, подумай, как будешь отвечать на вопросы сама - а вопросов будет немало, уж поверь мне!

– Ааронн!

– А ну цыц!
– рявкнул дварф, и эльф - слыханное ли дело!
– замолчал.
– Пигалица... Иефа то есть... она, конечно, зараза та ещё, и язык у неё ядовитый, но тут она ничего такого не спросила, и никого не задела, и ни на кого не напала, а ты орёшь, как баба! Успокоились все, ну!

– Я спокоен.

– Да уж по всему видать!

– Я спокоен, Стив.

– Ещё вопросы к дубине... тьфу, да что ж такое-то! Прости, Этна...

– Ничего.

– В общем, раз больше нет вопросов к Этне...

– Есть, - снова перебила Иефа.
– Почему я такая?

"Философский вопрос," - мысленно усмехнулся Зулин.

– Какая?

Иефа перевела

дыхание, пошевелилась - воде как на локтях собралась приподняться, но передумала, вздохнула.

– Я про трансформацию. Я много думала, почему изменилась именно так, как изменилась. Наверное, природа лучше знает, что у нас внутри, потому что - да, я не умею драться по-честному, у меня ядовитый характер, и я прячусь... Мне проще спрятаться, чем бороться. По крайней мере, так было, раньше мне просто не за кого было воевать... В пещерах со мной случилось что-то, я помню немного - помню только, что в какой-то момент нас было двое, я и чудовище. Я лежала на дне ущелья, а оно жило вместо меня. Оно меня защищало так, как никто и никогда ещё меня не защищал, и мне было так спокойно... так хорошо. Я хотела уйти. Там был такой туман на дне, он поднимался... И я знала, что когда меня затопит, я исчезну, останется только чудовище. Тогда всё запуталось, у меня в голове была то моя жизнь, то застенки, в которых держали Элену, а потом я услышала, как Стив кричит моё имя. А потом... Наверное, так надо было. Нет, Зулин, я не к тому... что было, то было. Вы выдержали трансформацию, а я - нет. Она меня вернула, Элена. Сейчас я понимаю, что ей просто ужасно не хотелось снова умирать, но тогда... нет, и это тоже неважно. Почему я стала такой, как раньше? Всё исчезло - клыки, хвост, волосы-веточки... Как оно могло исчезнуть, если так тесно переплелось с моим естеством, что я уже не различала, где кто? Как оно могло взять и исчезнуть? Почему?

– Ты сгорела, - просто ответила дриада.

– То есть...
– Иефа нервно сглотнула, - я мертва?

– Технически...
– Этна устало потёрла лоб, подыскивая слова.
– Трансформация - это восстановление равновесия, я уже объясняла. Твоя трансформация оказалась сильнее тебя и в пещерах дошла до своего пика. Ты превратилась в дикого зверя. Дикий зверь умер. Тебя больше нет.

– Но ведь процесс обратим! Посмотри на Ааронна - он же превращается обратно!

– Иефа... Нет. Ааронн превращается обратно, потому что его истинная суть оказалась сильнее звериной. Он не отказывался от своей эльфской половины. А ты отказалась. Просто прими это - тебя нет.

– Но я есть!

– Я знаю. Но ты не можешь быть такой, ты трансформировалась. А потом умерла. Цикл завершён, понимаешь? Тебя больше нет. Возможно, я сейчас скажу очень неприятную, может, даже оскорбительную вещь...

– Говори, хуже уже не будет.

– Не зарекайся. Если бы не ведьма, тебя бы не было в буквальном смысле этого слова. Ты должна быть ей благодарна. В любом случае, она частично добилась того, чего хотела: она сохранила тебя для себя одной. Теперь ты живешь только для неё. Для природы ты больше не существуешь. Тебя нет.

– Меня... нет. Меня нет. Ты произносишь слова, Этна, и я понимаю, что они значат каждое по отдельности, но я не понимаю. Я живая! Как я могу не существовать, если вот она - я, и мне больно, и досадно, и хочется спать, и я чувствую всё это: страх, радость, недоумение, голод, холод, тепло... Как я могу не быть? Если я есть!

– Мир больше не видит тебя, Иефа.

– Да с чего ты взяла?!

– Я чувствую. Я долго сама себе не верила - находила всякие оправдания своим ощущениям, пыталась объяснить их чем-то другим. Думала - может, это просто моя нечистая совесть так проявляется, я ведь тоже тебя бросила, как все.