Залетела от Братвы
Шрифт:
Угроза тяжело висит в воздухе, и я вижу, как страх поселяется в глазах Рассела. Он пытается говорить, пытается объяснить, но мне не интересны оправдания.
— Я-я не имел в виду — все было не так! — говорит он, подняв руки в защитном жесте, как будто это остановит меня. Он никуда не уйдет. Пока нет.
Я чувствую, как Дженнифер дрожит позади меня, и это только подпитывает ярость, бурлящую во мне. Рассел жалок. Отчаянный. Он понятия не имеет, во что ввязался.
— Уходи, — рычу я, мой голос — опасный низкий рокот.
Рассел не двигается. Он смотрит то на меня, то на Дженнифер, в его глазах сверкает что-то похожее на вызов — словно он все еще убежден, что сможет выпутаться из этой ситуации.
— Я не уйду. Ты не можешь просто…
Мое терпение лопнуло. Одним быстрым движением я вытаскиваю пистолет из кобуры, холодный металл тяжело ощущается в моей руке. Звук взвода курка резко разносится эхом по маленькой комнате, прорезая слова Рассела.
Дженнифер ахнула у меня за спиной, ее пальцы крепче сжали мою куртку, но она не двигалась.
— Я даю тебе последний шанс, Рассел, — говорю я, мой голос опасно спокоен. — Уходи сейчас же, или я сделаю так, чтобы ты больше никогда не смог ходить.
Лицо Рассела бледнеет. Он нерешительно делает шаг назад, но останавливает себя, гордость или глупость — а может, и то, и другое — удерживают его на месте. — Ты не можешь убить меня. Не из-за этого, — бормочет он, его голосу не хватает прежней уверенности.
С меня хватит.
В комнате становится тихо, все замедляется, когда мой палец нажимает на курок. Выстрел оглушает в замкнутом пространстве, отдача едва ощущается в моей руке, когда Рассел падает на пол, как мешок с кирпичами, кровь сочится из свежей раны на груди.
На секунду наступает ошеломленная тишина.
Дженнифер издает сдавленный крик, звук которого скручивает мне живот. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, и выражение на ее лице — то, что я видел раньше, много раз — ужас, отвращение. На этот раз это жалит.
Ее глаза широко раскрыты, напуганы, и она делает шаткий шаг назад, все ее тело дрожит. — Ты чудовище, — шепчет она, ее голос прерывается. Ее слова бьют по мне сильнее, чем отдача пистолета. Она не первый человек, который называет меня так, но слышать это от нее… это ранит глубже, чем я ожидал.
Я медленно выдыхаю, не сводя с нее глаз. — Может быть, так и есть, — говорю я, мой голос ровен, хотя я чувствую, как напряжение нарастает в груди. — Это ничего не меняет.
Дженнифер качает головой, отступая еще дальше, словно не может находиться рядом со мной. — Это все меняет. Я думала, ты… — Ее голос срывается, и она с трудом сглатывает. — Я не знаю, что я думала, но не это. Не… убийство.
Я делаю шаг вперед, наблюдая, как она вздрагивает, но не убегает. — Вот кто я, — говорю я, мой голос тверд. — Тебе нужно это принять. Тебе нужно понять мир, в который ты вступила.
— Я не выбирала этот мир! — резко говорит она, ее глаза горят смесью страха и гнева. —
Я подхожу еще ближе, сокращая расстояние между нами, пока не возвышаюсь над ней. — Ты могла не выбрать меня, Дженнифер, — говорю я, и мой голос становится тише и интенсивнее. — Теперь ты принадлежишь мне. Назад пути нет.
Ее дыхание поверхностное, ее глаза широко раскрыты, когда они смотрят на меня. Я вижу замешательство, страх, гнев, кружащиеся за ее взглядом, но есть и что-то еще. Что-то, в чем она не признается себе.
— Ты думаешь, что можешь просто владеть людьми? — говорит она дрожащим голосом.
Я наклоняю голову, изучая ее. — В моем мире — да. Именно так это и работает.
Руки Дженнифер дрожат по бокам, но она ничего не говорит. Она подавлена, изо всех сил пытаясь осмыслить все, что произошло — насилие, кровь, мертвый мужчина, лежащий на полу. Ее грудь быстро поднимается и опускается, как будто она пытается отдышаться, но не может.
— Я не принадлежу тебе, — шепчет она, хотя в ее голосе слышны нотки неуверенности.
Я наклоняюсь, протягиваю руку, чтобы схватить ее за подбородок, заставляя ее посмотреть на меня. — Теперь ты понимаешь, — бормочу я, проводя большим пальцем по ее подбородку. — Тебе нужно понять это как можно раньше.
Дженнифер резко отдергивает голову, вырываясь из моих рук. — Так не живут нормальные люди, Тимур! Ты не можешь просто… убить кого-то и ожидать, что все будет хорошо!
Я пожимаю плечами. — Ты думаешь, это для меня в новинку? Я занимаюсь этим уже давно, Дженнифер. Не совершай ошибку, думая, что я похож на тех нормальных людей, которых ты знаешь.
Слезы наворачиваются на глаза, но она смаргивает их, сжимая кулаки. — Я не хочу быть частью этого, — шепчет она. — Я не просила ничего из этого.
Я смотрю на нее долгое мгновение, моя грудь сжимается непривычным, неуютным образом. — Ты не просила об этом, — тихо говорю я. — Но теперь это твоя реальность.
Слова повисают между нами, тяжелые и удушающие. Я вижу борьбу в ее глазах, войну, которую она ведет сама с собой, пытаясь понять, как справиться с этой запутанной ситуацией, в которой она оказалась. Она ненавидит меня, я знаю это. Есть что-то еще — что-то, чего она не может отрицать, даже если хочет.
Лицо Дженнифер бледнеет, когда она смотрит на безжизненное тело Рассела, на лужу крови, растекающуюся под ним. Ее дыхание прерывистое, поверхностное, и я могу сказать, что она едва держится. Когда ее широкие, полные ужаса глаза мелькают в моем взгляде, я вижу, как в них нарастает тошнота. Ее сейчас стошнит.
Не говоря больше ни слова, она разворачивается на каблуках и выбегает из комнаты, ее каблуки цокают по полу, когда она выбегает, прижав одну руку ко рту. Я смотрю ей вслед, сжав челюсти, и тихо вздыхаю.