Залив Голуэй
Шрифт:
– Агент полковника Блейкни превратил три хижины в паб, чтобы обслуживать пассажиров, пока мы занимались их лошадьми и экипажем, – продолжил Майкл. – Кроме того, этот агент забирал большую часть денег Бьянкони, предназначенных для нас, но что мы могли поделать? И все же на ренту мы зарабатывали. Хватало на зерно и овес для лошадей, к тому же у деда были постоянные клиенты среди фермеров – кто-то из них непрестанно околачивался вокруг нашей кузницы. Среди них больше всего сходил с ума по лошадям один парень по имени Джимми Джо Доннелли. Он служил у Блейкни на конюшне, но теперь, когда семья хозяина круглый год жила в Лондоне, он приезжал сюда только поохотиться где-то на неделю и при
18
Ладонь – мера длины, равная 4 дюймам; употребляется для измерения роста лошадей.
Блестящий рассказчик, Майкл Келли, мой герой, вышедший из моря, покорил своей историей всю мою семью, как до этого покорил меня.
Между тем он продолжал.
– «Когда-то давно мы были великим народом, – говорил мне Джимми Джо, – и у нас такие лошади воспринимались как должное. Тогда на конюшнях Келли конюхом был еще мой прапрадед. И там были сотни лошадей: жеребят, кобыл, жеребцов. Думаю, что Рыжий Пройдоха – их прямой потомок. Как я могу допустить, чтобы его забили на мясо?»
– В этом он был прав, – заметил мой отец. – Мы действительно были великим народом когда-то. И у нас, O’Cadhla, тоже было много лошадей.
– Как и у нас, у Лихи, – вставил Джонни. – Целые табуны. Да и скота было много.
– Продолжай, Майкл, продолжай, – нетерпеливо прервал его отец.
Я улыбнулась Майклу: молодец, так держать!
– Пройдоха полностью игнорировал лошадей из экипажей «Бьяни»: все они были кастрированными и не стоили его внимания. А кобыл, которые могли бы соблазнить его, в округе не находилось.
Отец с пониманием кивнул.
– Нехорошо держать кобылу рядом с жеребцом, – глубокомысленно заметил он, как будто всю жизнь только и делал, что разводил лошадей. А ведь на самом деле он никогда даже не сидел верхом.
– Жеребцу требуется охочая кобылка, – снова вставил Джонни Лихи и выразительно положил руку Майре на колено. Та захихикала.
Я украдкой взглянула на бабушку, и она подмигнула мне. Майкл заставил отца и Джонни почувствовать себя могучими всадниками, частью армии, способной дать отпор врагу. Победа будет за ирландцами! Они теснят нормандцев! Король Джеймс берет верх над королем Билли! Мы громим Кромвеля! Земля останется у наших кланов и будет поделена поровну, если каждый ирландец будет скакать на таком роскошном жеребце, как Рыжий Пройдоха.
– Так уж вышло, что я наладил контакт с Пройдохой, хотя произошло это совершенно случайно. Порой я брал свою волынку и уходил на луг на холме,
– Погоди, Майкл, – прервал его отец. («Майкл», а не «молодой человек» – это хорошо!) – Я хотел бы узнать подробнее о твоем отце-волынщике.
– Всему свое время, – возразила мама, захваченная повествованием. – Рассказывай дальше, Майкл.
– В тот вечер я как раз играл на лугу, когда ко мне прискакал Пройдоха. Он остановился рядом как вкопанный, пригнул голову и, навострив уши, стал слушать. Тут показался и Джимми Джо. «Выходит, старый плут решил немного поразвлечься», – заметил он. Я спросил у Джимми, есть ли хоть какой-то шанс, что мне удастся перевести его в галоп.
– Значит, ты умеешь ездить верхом, Майкл? – спросил Джонни Лихи.
– Умею. А ты?
– Мне пришлось от этого отказаться. Я рыбак, и вообще.
– Это правда, – сказал отец. – Верховая езда мешает вырабатывать морскую походку, чтобы ходить по качающейся палубе, не теряя равновесия. Но ты продолжай.
– Джимми поднял меня на смех: «Кого, Рыжего Пройдоху? Ты, верно, шутишь! Он сразу сбросит тебя и растопчет. Я не возражаю против того, чтобы дать ему пожить в свое удовольствие напоследок, но за убийство отвечать не хочу».
– Но ты все равно не испугался, правда? – воскликнул отец. – Ты вскочил на спину этого прекрасного коня и…
Майкл покачал головой:
– Нет, сэр.
– А-а-а, – разочарованно протянул отец. – Ну, тогда ладно…
– Однажды к нам прибыл дилижанс, в упряжке которого ведущей была запряжена кобыла. «Кто такая?» – спросил я у кучера, беспокоясь, что в конюшне рядом с Пройдохой будет кобыла. «Это старушка Бесс, наша королева-девственница, – отвечал тот. – Компания купила ее на расплод, но она оказалась бесплодной. Она крепкая, отлично тянет, вот мы и ставим ее в упряжку. Ни одного жеребца она не интересует».
– С виду Бесс была воплощением смиренного долготерпения, и это тронуло меня, – продолжал Майкл. – Я подумал: сколько раз жеребцы покрывали ее, но из этого ничего не выходило? И вот теперь ее будут гонять, пока она в конце концов не упадет и ее не отдадут на бойню. Я рассказал Джимми о Бесс – может, он купит ее? Мысль, что Бесс помрет, перевозя бочки с портером для какого-то трактирщика, была мне невыносима. «Прости, Майкл, – ответил мне Джимми. – Мне и Рыжего Пройдоху прокормить трудно».
– Бедняжка Бесс, – сказала бабушка.
– Хуже того, – возобновил рассказ Майкл, – в подкову ей попал камень. Мой дед извлек его, но она слишком хромала, чтобы продолжать путь. Агент Блейкни приставил пистолет к ее голове. «Одна пуля ей в висок, – сказал он, – и у меня будет много мяса. Я продам его человеку, который разводит собак для охоты на лис».
Мы дружно ахнули, а отец от досады стукнул кулаком по колену.
– Неужели в нашей бедной истерзанной стране нет никакой надежды на элементарную справедливость? – воскликнул папа. – Неужто здесь готовы все превратить в сплошную бойню, лишь бы только угодить этим Sassenach, англичанам?
– Просто позор, – поддержала его бабушка. – Во времена королевы такого не произошло бы. Можете мне поверить.
– Ох, Майкл, но ты, конечно, не позволил агенту убить ее? – с надеждой в голосе спросила мама.
– Не позволил. «Я покупаю ее, – сказал я кучеру. – Заплачу столько же, сколько тебе дали бы на бойне, только здесь и сейчас. Наличными». Слова эти сами собой сорвались у меня с языка. Я ожидал, что мой дед будет возражать. В финансовых вопросах от него не стоило ждать широких жестов. Но он молча вынул жменю шиллингов из своей железной шкатулки и отдал их мне. Так Бесс стала моей.