Залив Полумесяца
Шрифт:
– Надеюсь, наш приезд не станет головной болью для султанши, – сдержанно заметил Мехмет, тоже одетый просто – как прислуга, а не султанзаде. – Возможно, было бы лучше поехать в Топкапы?
– Мы там никого не знаем, сынок, – покачала головой Михримах Султан с извиняющейся улыбкой. – Здесь многое изменилось с тех пор, как я уехала. Будь во дворце повелитель, можно было бы, но его нет. Я могу податься только к Эсме – единственному человеку, которого знаю так хорошо, что могу быть уверена: для нее мы никогда не будем обузой.
– Что же, как скажете, – кивнув, юноша подозвал к себе охранника,
– Нам было велено, если вы приедете раньше ожидаемого, сразу же проводить вас во дворец, – ответил охранник и, поклонившись, повернулся спиной, видимо, намеренный их проводить.
Переглянувшись с сыном, Михримах Султан вместе с ним и Гюльшан-калфой последовала за слугой. Волнуясь, она вошла в просторный и светлый холл, который был обставлен в соответствии с изысканным и тонким вкусом хозяйки дворца, и увидела ее саму.
В это утро Эсма Султан занималась обычными делами – раздавала слугам приказы, готовя дворец к приезду гостей и в частности к сегодняшнему ужину с семьей старшей дочери своего мужа – Сельминаз-хатун. Та тоже жила в столице – Давуд-паша, не желая с ней расставаться, пристроил зятя при дворе – и часто приезжала с мужем Искандером-пашой и детьми в гости.
Эсма Султан царственно сидела на тахте у окна в красивом платье цвета золота, и также золотые украшения богато на ней переливались. Она обсуждала с Фидан-хатун предстоящие дела относительно ужина. Посмотрев в сторону открывшихся дверей, она ожидала увидеть слуг. Но глазам своим не поверила, когда им предстала невысокая худенькая женщина в скромном облачении, которую она сразу же узнала.
– Михримах?.. – султанша в потрясении округлила глаза и, поспешно поднявшись, направилась к улыбающейся подруге. Та сняла с головы платок, явив собранные в простоватую прическу светлые волосы. – Аллах, это действительно ты! – все еще не веря в происходящее, Эсма Султан со слезами на глазах обняла ее.
Обычно прохладный взгляд Мехмета потеплел, пока он наблюдал за их трогательной встречей.
– Здравствуй, Эсма! – растроганная Михримах Султан выпустила подругу из объятий и, тоже сдерживая слезы, вгляделась в ее изменившееся с годами лицо. – Время тебя ничуть не испортило. Ты только краше стала, хвала Аллаху.
Эсма Султан признательно улыбнулась и с любопытством посмотрела на стоящего рядом юношу. И сердце ее на миг замерло. Он был поразительно похож на своего отца. И думать о том, что Михримах могла забыть мужа, каждый день видя его черты в лице сына, было глупо. После короткой заминки султанша радушно улыбнулась ему.
– Рада снова видеть тебя, Мехмет! Столько лет прошло с тех пор, как я видела тебя в последний раз… Ты помнишь? Вы с матерью приезжали к нам в гости, когда ты был еще совсем маленьким.
– У меня остались довольно смутные воспоминания. И я прошу простить меня за это, – даже с той же прохладной манерой, как у Искандера-паши, заговорил султанзаде. – Но я тоже рад нашей встрече, султанша. Надеюсь, мы с валиде не сильно вас обременим своим присутствием в вашем дворце? Полагаю, что это ненадолго. Как только я получу назначение, мы вас оставим. Известно, как скоро
– Недавно я получила письмо от Давуда-паши, и в нем он сообщил, что после подписания мирного договора с испанцами на каком-то греческом острове, название которого я ни за что не выговорю, они с повелителем отправятся домой. Полагаю, что ожидать их стоит не раньше, чем через месяц.
– А где же Нермин? – оглядевшись в холле, изумилась Михримах Султан. – Я очень хотела бы и ее увидеть.
– Она у себя, – ответила Эсма Султан, не переставая улыбаться, и обернулась на свою правую руку. – Фидан, сходи, позови ее. И пусть нам принесут шербет, – повернувшись обратно к гостям, султанша приобняла подругу за плечи и подтолкнула к тахте. – А мы пока присядем.
Старшая сестра всегда относилась к ней с холодом. И так, словно чувствовала свое превосходство над ней, Нермин. Да и, мягко говоря, трудные взаимоотношения сестры с ее валиде также отталкивали Нермин от Сельминаз. К тому же, та была весьма и весьма неприятной особой с завышенным самомнением и любовью к колким замечаниям.
Учитывая все это, нетрудно было догадаться, какую реакцию вызовет у Нермин грядущий ужин в обществе сестры и ее семьи. Искандер-паша не в пример жене был человеком достойным, порядочным и всегда доброжелательным. Он никогда не позволял себе опускаться до недостойного поведения. Иногда Нермин искренне сожалела о том, на ком он был вынужден жениться. По его глазам было видно, что в браке паша счастья не обрел и явно им тяготился.
У них родилось двое сыновей – Ферхат и Эмир. К счастью, мальчики росли под присмотром отца, а не матери. Ее таковой назвать было трудно. Сельминаз не любила детей. Это стало ясно с того самого момента, когда она после родов отказалась сама заботиться о новорожденном сыне и отдала его кормилице и сиделкам. Она всегда раздражалась, когда он плакал, и испытывала омерзение, когда ему нужно было поменять пеленки. Второго ее сына постигла такая же участь расти отдельно от матери.
Искандер-паша оказался настоящим сокровищем для своих сыновей. Он дарил им всю ту любовь, которую они не получали от матери, заботился о них, наставлял и всегда находил время, чтобы посвятить его играм и прогулкам с ними. Это, верно, был лучший из возможных отцов, преданный своей семье и долгу перед ней. Он смог прожить в браке с нелюбимой и презираемой им женщиной больше пятнадцати лет, чтобы у его детей было подобие семьи. И за одно это заслуживал уважения.
С племянниками Нермин была дружна – она хорошо ладила с добрыми и воспитанными мальчиками. Родись те девочками, то, вероятно, они стали бы добрыми подругами, но вышло как вышло.
Нермин перебирала свои платья, не зная, какое выбрать к ужину, когда в ее покои вошла Фидан-хатун. Обернувшись на нее, девушка положила одно из платьев на свою кровать поверх кипы других.
– Что такое, Фидан?
– Эсма Султан велит вам спуститься в холл. Прибыли Михримах Султан с сыном.
– Уже?.. – ошеломилась Нермин и растерянно осела на кровать как была – в сорочке и с нечесанной головой. – Но я совсем не готова! – сокрушенно выдохнула она.
– Мне прислать служанок? – подавила улыбку Фидан-хатун.