Заложница их страстей
Шрифт:
Как же я ненавидела Клаудиса – самодовольного ублюдка! Хотелось вцепиться зубами в его глотку и перегрызть. Что-то дало мне понять, что такая возможность мне ещё представится: раз он по моей просьбе отменил жертвоприношение, то надо полагать, я заинтересовала его. Интересовала тогда, когда он ради мимолётной прихоти хотел жениться на мне, интересую и сейчас. Не зря же он так отчаянно преследовал нас с Артуром несколько лет назад. А теперь, когда нет Артура, Клаудис точно не отпустит меня. С этим надо смириться.
– Когда-то давно
– К чему это вы сейчас, милорд?
– Дерзишь? – не гнев, а удивление мелькнуло в голосе.
Эх, будь моя воля, я бы ему нахамила и обложила трёхповерховым, без стеснения и расшаркиваний. Но сейчас от моего поведения зависели многие жизни. Надо быть деликатнее.
– Ни в коей мере, милорд, - постаралась, чтобы фраза не была похожа на рычание. – Просто нахожу неуместным сейчас обсуждать какие-то предсказания, которые, как я поняла, вы связываете со мной.
– Связываю, - кивнул он.
Вот гад! Насчёт того, что я могу стать его счастьем, тут осечка вышла: не дождётся, а вот проклятьем, так тут всегда пожалуйста. В любом количестве и большими дозами.
Почему-то я даже злиться не могла толком на Клаудиса. Не потому, что он того не заслужил, а потому, что все мысли были об Артуре. Надо было отыскать его. Оплакать и предать земле с полагающимися лорду почестями.
Я обняла своих малышей и пошла за Клаудисом. Мне было страшно смотреть на горы трупов, где должен лежать мой муж.
Глава 22
Солдатня принялась разбирать полёгших на поле брани. Видимо, подобное приходилось делать впервые: ранее все оставались в одной куче, и «свои» и «чужие». Никому не было дела до погибших. Не люди, а расходный материал.
– При разборе завалов отделите раненных, - цинично распорядился Клаудис, и меня передёрнуло от слов «разборе завалов». Клаудис никого не считал за людей.
Он не пожалел времени и наблюдал за процессом. Вглядывался в каждое лицо. Не пощадил ботфорты, замарав до середины грязью, смешанной с кровью. Неужели он действительно любит Артура, и его гибель тронула бессердечного тирана?
Я стояла поодаль, где вторая группа воинов разбирала тела. Противно было смотреть, как они тащили убитых за руки, за ноги. По принципу: за что ухватил, за то и поволок.
Находились раненные, и большинству ещё можно было помочь. Глядя на это, я воодушевилась: а вдруг Артур не убит? Вдруг его можно спасти? И тут я увидела родное лицо и кинулась к мужу. Меча, которым его пронзили, уже не было: кто-то вынул, чтобы воспользоваться в битве. Одежда Артура была вся в крови: и в своей и в чужой. Я дико вскрикнула. Упала на колени, прижимая к себе мужа.
Клаудис прореагировал моментально и тут же оказался рядом.
– Артур! – со страданием в голосе воскликнул он, падая на
Я не собиралась выпускать мужа из объятий, поэтому Клаудис смог лишь находиться рядом и смотреть к чему привела его бесчеловечная операция.
– Оставьте всех! – велел Повелитель подчинённым: он нашёл, кого искал, остальные убитые и раненные его не интересовали.
Дети стояли рядом и ревели во весь голос. Эрик дёргал отца за одежду и говорил:
– Вставай, папа, пошли домой.
Но папа не вставал, а я не в силах была сказать сыну, что папа умер.
И тут мне почудилось, что Артур слабо выдохнул. Я напряглась, прислушалась, присмотрелась.
– Господи, он жив! – еле слышно произнесла я, не веря себе. Неужели правда? – Артур, Артур, - позвала я, стараясь разглядеть хоть малейшие признаки жизни.
Припала ухом к груди и услышала еле различимое тихое биение сердца.
– Жив! – завопила я, и в надежде вскинула глаза на Клаудиса. – Спасите его!
Просить дважды не пришлось. Приказы посыпались направо и налево. Артура перенесли к ручью, раздели, промыли раны, завернули в чистые простыни и понесли куда-то. Только сейчас заметила большой шатёр Правителя. Видимо, его разбили заблаговременно, чтобы Правителю было где отдохнуть, поесть, поспать.
Я бежала следом за солдатами, несущими Артура, Клаудис не отставал. Его бордовый плащ развивался от быстрой ходьбы, отчего он походил на хищную летящую птицу. Из последних сил перебирала заплетающимися ногами, держа по одной малюсенькой ладошке в каждой руке. Дети еле поспевали за нами, но не капризничали.
– Вам нельзя к мужу, - распорядился Клаудис, как только Артура внесли в шатёр.
– То есть? – произнесла я тоном, предвещавшим бурю.
Но мне не дали распоясаться: в шатёр влетел мужчина с чемоданчиком в руках, и я поняла, что это лекарь. За ним внутрь юркнул ещё один, а следом ещё. Стало понятно, что если Артура можно спасти, то его спасут.
– Нельзя мешать, - Клаудис снизошёл до объяснений, разворачиваясь ко мне. Я определённо видела беспокойство на лице этого варвара. – Он потерял много крови. Надежды на исцеление мало, но не будем отчаиваться. Ему нужны лекари, покой и чистота, а вы… - он сделал многозначительную паузу, говорящую о том, насколько мы с детьми грязные.
– Я хочу быть рядом с мужем, - не унималась я, страшась, что он может уйти из жизни в любую секунду, а я буду далеко от него.
– Сейчас не время для возражений, и бабьего нытья - резко перебил меня Клаудис, поставив на место. Я даже не обиделась: он был прав. Правитель Восточных Земель развернулся к солдатам, бросая распоряжения: - Быстро возвести ещё шатёр, нагреть воду, отмыть детей и леди Иларию. Если с ними что-то случится, со всех вас живьём спущу шкуры.
Суета началась неимоверная. Шатёр взлетел в мановение ока! Рядом развели огонь, стали греть воду и носить внутрь.