Заложница их страстей
Шрифт:
Простыни моментально впитали влагу, но наши разгорячённые тела остались в мелких капельках воды. Артур слизывал капли с моего тела, особенно пристрастно относясь к влаге на моих грудях. Я отвечала ему тем же. Наши языки исследовали все уголки тел, доводя нас до исступления. Мы переворачивались, катаясь по кровати, будто ища подходящее место для секса.
В какой-то момент я ощутила, что лежу на спине. Мои ноги широко разведены, а между ними находится голова мужа. Я несколько стушевалась, но вдруг ощутила, как мягкий горячий язык изучает моё лоно. Я вскрикнула от неожиданности, неловкости
Язык Артура был бессовестно любопытен. Он сновал то здесь, то там, исследуя всё новые и новые складочки, пока не заинтересовался горячей жемчужиной моей страсти. Артур принялся настойчиво охаживать клитор, заставляя меня изгибаться и стонать. Это была немыслимо приятная пытка. Казалось, что ничего лучше быть не может. Впрочем, каждый секс с мужем казался мне неповторимым и лучшим.
Своими ласками он довёл меня до исступления, заставив орать на весь замок. Чтобы не сильно позориться, я закрывала рот руками, но мои эротические стоны всё равно вырывались наружу. Получив максимум удовольствия, я устало повалилась на постель, уткнувшись глазами в зеркало, висящее над кроватью. Наши тела были немыслимо переплетены и обессилены.
Но я-то удовольствие получила, а вот Артур остался при своих интересах. Чтобы восстановить справедливость, я склонилась над ним и принялась ласкать детородный орган, который был возбуждён и готов к подвигам. Я чувствовала, что мои ласки сводят мужа с ума, и что он прилагает массу усилий, чтобы не завершить половой акт, излив семя любви мне в рот.
– Хватит, - он властно оттащил меня от своего жезла и лёг на меня, перенаправив мощь любовного орудия в иное русло.
Я вскрикнула, когда ощутила мужа внутри себя. Это было настолько приятно, что чуть не впилась ногтями ему в спину, но вовремя остановилась: негоже лорду бравировать расцарапанной спиной.
Зеркало на потолке настолько заинтересовало меня, что я не могла оторвать глаз от него. Я видела каждое движение наших тел, каждую эмоцию на своём лице и перекатывание мышц на спине и ягодицах мужа. Что-то в этом было завораживающе и безмерно возбуждающее.
Чтобы Артур тоже смог увидеть нас со стороны, я легко перевернулась, завалив мужа на спину. Не вынимая из себя орудие любви, я продолжила акт, двигая бёдрами, напрягая ягодицы и выгибая спину. Иногда я изгибалась настолько, что могла видеть зеркало. От чрезмерного возбуждения мне казалось, что на нас сверху смотрит кто-то, горя глазами и раздувая ноздри. Непременно это был ангел секса.
Я извивалась на жезле любви столь долго, что чуть не теряла сознание. Это было невероятное чувство. Будто вся страсть наших тел обнажилась и выплеснулась наружу, закружив в водовороте безумства.
И вот я ощутила, как внутри меня разгорелось пламя истомы, готовое расплескаться по телу огненными потоками. Я дико завопила, сильно изогнувшись, и моё тело затряслось от конвульсий сладострастия. Тут же ощутила, как внутри меня извергся вулкан Артура, заполнив меня до краёв магмой страсти.
Не в силах усидеть на муже, я упала на спину, выгнувшись до упора. Ноги протянула вперёд, к его голове и замерла, закрыв глаза. Я лежала спиной на ногах Артура
Хоть финальная поза оказалась непривычной, но нас с мужем всё ещё соединяла мужская сила страсти, грозясь выскользнуть из разгорячённого лона. Я раскрыла глаза, собираясь нехотя сползти с кровати. Первое, что я увидела в зеркале, это была немыслимо возбуждающая картина: двое, измотанные сексом, пытались придти в себя. Смутный силуэт ангела всё ещё парил в моём сознании и в зеркале. Это надо же было так извести себя страстью, что ангелы стали мерещиться! Я зажмурилась, открыла глаза и увидела лишь мелькнувшую тень ускользающего ангела. Признаться, его незримое присутствие возбуждало меня, и в то же время я не хотела говорить о нём Артуру, чтобы не подумал, что я сошла с ума.
Глава 26
Первые несколько дней мы только и делали, что ели, пили, купались, занимались сексом и гуляли по парку. Во время прогулок и трапез дети были с нами, но им настолько понравилась их игровая комната, что они при любом удобном случае ускользали от нас туда.
Клаудис относился к нам с такой искренней любовью, что я не смогла не ответить тем же. Теперь я ощущала себя частью семьи Кхасс. Стоп! Нет, наверное, семьи Вольфи. Это было родовое имя матери Артура до свадьбы, и её брат Клаудис был единственным носителем этого имени. Впрочем, какая разница кто есть кто? Потом разберусь во всех хитростях родовых имён.
Вскоре я поняла, что ношу под сердцем ребёнка. Артур был так счастлив, что подхватил меня и закружил на месте, а когда опустил на пол, стал целовать мой живот.
– Ждёте малыша? – неожиданно вывел нас из оцепенения голос Клаудиса. Мы и не слышали, как он вошёл в библиотеку, где я решила раскрыть свой маленький секрет мужу. – Ещё один сын моего племянника скоро станет счастьем этого дома!
Он широко заулыбался, впившись в мой живот взглядом.
– А вдруг будет девочка? – возразила я.
– Нет, это мальчик, - тут же осёк меня Клаудис. – Я точно знаю.
Мы с Артуром не стали спорить, ибо нам было всё равно, кто будет. Мы будем рады как мальчику, так и девочке. Известие о моём положении тут же благой молвой разлетелось по замку. Впервые в жизни я почувствовала, каково носить под сердцем наследного лорда. Только сейчас поняла, что готова принять предложение Клаудиса и уговорить Артура на наследие престола, лишь бы и дальше ощущать значимость малыша, который ещё не родился, но которым дорожили все до единого человека.
Прежде-то у меня всё было по-другому. Ни почестей, ни преклонения. Артур был безмерно счастлив, но окружающим было совершенно безразлично, рожу я ребёнка, или нет. Кажется, власть стала подкупать меня и обволакивать моё сознание. Это пугало и в то же время казалось естественным: если Повелитель хочет назначить своим приемником Артура, то почему мы должны отказываться от этого? Просто ради гордости? Но это же глупо!
К тому же я видела, что Артуру нравится общество Клаудиса и его друзей. Они много проводили времени вместе, у них были устоявшиеся привычки, свои разговоры, свой маленький мужской мир.