Заложник
Шрифт:
— Но, что б к отбою был! И нигде не попадался. Либо, бери отпускной по всем правилам и лети к себе в Москву, к отцу под опеку и ответственность! Пусть у него с тобой голова болит.
— Вас понял, Ваше Высокоблагородие господин Полковник! Разрешите выполнять? — вытянулся по-уставному я.
— Выметайся уже, позёр, — вяло отмахнулся от меня Булгаков. Видимо, бессонная вчерашняя ночь и его основательно вымотала. Эх! Скучаю я в этом мире по русской народной традиции уходить на выходные после Нового Года… как там пел незабвенный Алексей Кортнев: «Отстаньте от
* * *
Что будет делать молодой, здоровый, красивый, богатый и даже немного знаменитый молодой человек, в появившийся у него незапланированный выходной?
Естественно… петь! А вы что подумали? У нас там с Алиной потрясный проект зависает! Тут отъезд в пятницу! И, когда потом удастся поработать, ещё вообще не известно. Алинка, конечно пообещала «эффективность гарантировать» и в Берлине, но обещанного, как известно, три года ждут! Не говоря уж о том, что на четвёртый — забывают. Я три года ждать не готов, когда у меня творческий порыв прям горит! Мне самому уже интересно услышать, как оно в нашем исполнении звучать будет!
А ещё Артефакторика — вообще поле не паханое. То, что у меня что-то получилось, ещё не значит, что я понял, как оно работает, и, что вообще с этим можно делать. Как тот дракончик «ожил»? Каков механизм? Что заставило? От чего зависит результат? Между прочим, Император выглядел крайне утомлённым после «пробуждения». Император! То есть, Одарённый Ранга Богатырь! Да ещё и формально сильнейший из проживающих на территории Империи Богатырей. И его слова о том, что до настоящего Артефактора мне ещё развиваться и развиваться.
Так, может быть, такой потрясающий и наглядный результат получился только от того, что Богатырь в мою примитивную поделку весь свой «резерв» вбухал? И, кстати? А есть ли у Одарённых вообще резерв? От чего зависит длительность, мощность и масштабность воздействия? Есть ли какие-то ограничения, кроме воли, фантазии, контроля и концентрации?
Вот у «пистолетика» моего точно есть и «резерв» и ограничение по количеству выстрелов. Не смотря на все усилия и тренировки, после шестнадцатого выстрела, мощность начинает падать. К тридцать второму доходит до нуля. Тридцать третий уже вовсе никак не получается.
В то же самое время, водяных пуль я могу выпускать целые очереди и рои, пока доступная для использования вода не закончится, утомляясь только морально и ментально — всё ж, концентрацию поддерживать на задаче хоть сколько-то длительное время совсем не просто.
Так что, сложно всё с пониманием сил Одарённых. Эксперименты нужны. Много-много экспериментов. Надеюсь, в Германии будет какой-нибудь полигончик, которым мне разрешено будет пользоваться?
* * *
Кстати! С пением и записью нового трека всё шло даже слишком просто и быстро, так, как никогда раньше не шло: музыканты понимали меня с полуслова, с полунамёка, с полужеста, мелодии и ритмы схватывали просто на лету. Да и с Алиной мы друг друга, буквально с полувзгляда понимали. Так, что временами создавалось впечатление, словно мы мысли друг у друга в головах читаем! Хотя, это, конечно, не могло быть ничем, кроме обычной сработанности людей, долго и плодотворно сотрудничающих в какой-то конкретной области.
Алинка, кстати, уже не была такой замедленной сонной мухой, как утром. Сумела привести себя в рабочее состояние. Это важное умение для делового человека. Очень важное. Наличию такого, в столь раннем возрасте, можно только позавидовать.
* * *
С делами на студии мы с ней разделались уже часам к семи вечера. До отбоя оставалось порядка трёх часов. Спешить возвращаться в Лицей у меня причин и поводов не было… Точнее, один-то повод был, и даже причина. Больше того: причина, имевшая собственное имя… и Княжеское достоинство.
Вот только, я не знал, что ей сказать. Как с ней общаться, после того, что я успел услышать на Балу. Меня ведь, оказывается, никто из Семьи не выгонял, помолвку не отменял, да и вообще, она всегда знала, кто у Долгоруких настоящий Гений!
Как к этому относиться? Как к хвастовству одной не слишком умной девочки перед другой не слишком деликатной? Или всё серьёзнее?
Да и, честно говоря, сцен мне не хотелось. Вот совсем не хотелось. А то, что сцены будут, можно было даже не сомневаться — ведь, где и с кем я целый день болтался? А? Вот и то-то же.
Так что, предпочёл ещё немного «поболтаться». Тем более, что Петроград — город красивый. Даже зимой. Нарваться, как в прошлый раз, на фанатов, я не боялся, так как больше не расхаживал по городу в форме. Я вообще форму в Лицее оставил. Летел обратно к Алине я уже в спортивном костюме. А потом мы ещё по магазинам одежды успели проехаться в экспресс-режиме. То есть, приехали в один, доверили задачу «одеть с ног до головы» в дорогое, но не броское и практичное консультанткам, специально для этого там поставленным. С уточнением: из готового, в наличии и быстро.
Девчонки справились. Хватило получаса, чтобы я стал обычным, малопримечательным хорошо обеспеченным горожанином, носящим вязанную шапку и укрытым «баффом» до подбородка. Да-да, не деловой был стиль, а городской, свободный, практичный. Никаких пальто или кожаных курток, брюк со стрелочками и лакированных туфель: красный пуховик, синие джинсы, светлые зимние кроссовки, уже упомянутый «бафф», а под пуховиком синий свитер с высоким воротом, белыми мишками и оленями. Спокойный такой, домашний видок.