Заложник
Шрифт:
Мне про них отец рассказывал. Умом их легко понять: борьба с собственным Эго и тщеславием, снижение уровня зацепленности за материальное, возвышение души творчеством, вера в то, что «рукописи не горят»… Умом. Пока сам в такой ситуации не окажешься.
Блин! Это же прям почти физически больно! Больно не тогда, когда ты делаешь, нет — в процессе ты так захвачен вдохновением и «потоком», что тебе некогда думать о судьбе твоего творения. Но, вот когда оно уже сотворено. Когда оно уже вот оно — стоит материальное воплощение твоего творческого порыва, то до зубовного скрежета обидно осознавать, что через каких-то
Больно. И обидно. Как маленькому ребёнку…
Однако, и не творить нельзя — мастерство и понимание приходят только с наработкой и опытом. А понять мне было необходимо: что же есть эти Артефакты. А, в особенности, что из себя представляет их «пробуждение».
Так что, следующую «итерацию» после той, где я начал учить немецкий, я отдал на создание этого вот жука. (Хм, прикольно — даже Word со мной согласен, так как слово «жук» в предыдущем предложении оказалось ровно 404-ым словом этой главы: «Ошибка 404 — запрашиваемый вами предмет более не существует»). Ладно, что-то я увлёкся своей рефлексией и индульгированием.
Главное: вот он Артефакт. Готовый. Девственный. Никому не обещанный. Мой и только мой. Который я могу, ничего не опасаясь (ну, подумаешь, чуть раньше срока в новую «итерацию» уйду) пробудить сам! Взять и пробудить.
И я взял. После того, как Алина налюбовалась получившимся готовым изделием и вернула его мне с заметным чувством сожаления на лице. Видимо, ей тоже было обидно, что такая красивая и ценная вещь просто исчезнет, как до этого, исчезло купленное мной для неё у ювелира кольцо. Но с тем-то всё проще — оно существовать не перестало, просто вернулось обратно в салон, откуда его легко можно будет снова выкупить, когда «петля» закончится.
Я взял жука на одну ладонь. Другой ладонью накрыл. Сосредоточился. Максимально сконцентрировался на своих ощущениях и постарался начать вливать в свою поделку энергию Воды. Не саму воду, а её энергию, свою силу и волю, которые с Водой резонируют.
И, через несколько минут напряжённых попыток, у меня начало получаться. Поток пошёл. Сначала совсем по чуть-чуть, по самой капельке. Потом немного быстрее и сильнее. Потом поток продолжил расширяться и нарастать, пока в моём воображении не превратился в ревущий горный водопад, ухающий в бездонную пропасть с высоты обрыва. И «бездонную», в данном случае, совершенно не преувеличение! Я не чувствовал предела тому, сколько энергии можно в эту маленькую драгоценную вещицу можно «залить». Не то, что уровня наполнения, а даже отдалённой иллюзии края не существовало.
Зато, оказывается, существовал «край» у меня. И «край», и «предел» того, сколько я сам могу «залить» в неё за раз. И «край» подошёл быстро. Я лил, лил и лил. Чувствовал, что всё, что больше не могу, что больше не получается, что это действительно «край», и мне физически больно. Но… Дурак — это неизлечимо. Дурак — это на всю жизнь.
Я не остановился на краю. Я приложил дополнительное сверхусилие и за этот край вышел! Я продолжил лить… а потом открыл глаза уже дома, в своей постели. Посмотрел на время, которое показывали мои наручные часы-браслет, вздохнул и нехотя вылез из-под одеяла —
* * *
Утро началось предсказуемо в Алининой ванной. Ну, а где ему ещё начинаться после таких вот рискованных экспериментов? Я, похоже, подобрал новый и достаточно оригинальный способ надёжного самоубийства. Что тоже неплохо.
Правда, действительность оказалась несколько не настолько очевидной: после выхода из ванной и встречи с Алиной, я узнал, что умер вчера далеко не сразу.
По её словам, я взял жука в руки, закрыл глаза и долго стоял так, скрипя зубами от натуги, не производя совершенно никаких заметных «спецэффектов». Просто стоял, жмурился и скрипел зубами. Потом упал на пол и отрубился. Или сначала отрубился, а лишь потом упал на пол? Но, тут не суть важно. Главное — я был ещё жив в тот момент. Дыхание было. Слабое, но было — это Алина проверила своим зеркальцем. Да и пульс прощупывался.
Так что, рассудительная девочка взяла телефон и вызвала скорую. Бригада врачей прибыла в комплекте со следственной группой «охранки». Нас обоих отвезли в клинику. Меня — в палату, Алину в комнату для посетителей, где следователи «охранки» провели её допрос. Хотя, именно «допросом» это назвать было нельзя — в этот раз Разумник, хоть и присутствовал, но потрошить мозги девочки не пытался. Да и зачем? Ведь на все вопросы следователя Алина отвечала развёрнуто, честно и даже не пытаясь что-то скрывать. И жука отдала, и кольцо-змею совершенно добровольно. Со следствием сотрудничала полностью.
Жука забрали. Кольцо… тоже, но обещали вернуть после экспертизы. Потом приезжал Булгаков. С ним были Джевахов и Катерина. Первый — понятно: куратор нашей группы — прямой начальник, обязан быть в курсе. А Катерина… тоже понятно — независимая проверка поставленного диагноза собственным Лицейским специалистом. Какой диагноз? Острейшее ментальное перенапряжение, вызвавшее множественные микро-инсульты. Состояние стабильно-тяжёлое. Перевозить из больничного стационара в Лицейский медпункт нецелесообразно и опасно.
Катерина диагноз подтвердила. После чего все трое уехали обратно в Лицей. Следователи «охранки» тоже не стали задерживаться. А вот Алина осталась в больнице — ждать каких-либо прояснений или изменений. Дежурить осталась. А ночью моё сердце перестало биться, и я, не взирая на все старания группы реаниматологов, не приходя в сознание, умер.
Алина ещё успела увидеть, как из палаты выходят хмурые врачи, на ходу снимающие с рук медицинские перчатки, после чего открыла глаза уже в своей спальне.
Но и хрен бы с ним: умер и умер, с кем не бывает? Меня больше всего интересовал жук! Что из него получилось-то?! Какой он вышел? Что мог?
Тут девочка только пожимала плечами: ползал жук. Очень медленно и лениво. Не летал, не кусался, огнём не пыхал, кислотой не плевался. Просто ползал. Медленно-медленно перебирал своими серебряными лапками.
И всё?!
И всё. Может, конечно, и ещё чего мог, но Алина же не эксперт. Даже не Одарённая, чтобы вот так, с ходу разобраться и раскрыть все свойства и возможности свеженького Артефакта. Да и времени на эксперименты не было. Жука забрали почти сразу после прибытия оперативной группы «охранки».