Заложник

Француз Михаил

Долговязый мужчина, с короткой стрижкой слегка курчавых жёстких чёрных волос, с хищным «кавказским» носом, с острым взглядом и без обычной своей лёгкой улыбки. Просто, усталый сильный человек, который уже успел переделать, не смотря на довольно ранний час, кучу дел, и которого ещё такая же, если не больше, куча дел ждала впереди.

Он был уже полностью обнажён. Всё его «одежду» составляло лишь перекинутое через плечо белое банное полотенце, которое он, подойдя, повесил на специальную вешалку рядом с ванной. После чего

выключил воду — ванная уже достаточно наполнилась и нагрелась, чтобы можно было в неё с комфортом залезть и поблаженствовать десяток-другой минут, сбрасывая накопившееся напряжение.

Хотя… пожалуй, не совсем корректные слова: напряжение мужчина успел сбросить несколько раньше — когда зажал симпатичную горничную, пришедшую для уборки в его жилище. Ну а что? Самому ему, что ли в такой здоровенной квартире, какую ему выделил Лицей, убираться? Для такого его время слишком дорого стоит.

Горничная была, хоть и из простолюдинок, но чудо, как мила и хороша. Впрочем, в настолько элитном заведении, как Императорский Лицей, других и не бывает, уровень не тот, чтобы позволить себе такое.

«Зажал» — тоже не самое подходящее слово, в данном случае, ведь девочка была и сама не против общества статного, сильного, не уродливого Дворянина. Ведь это, шанс на дальнейшее улучшение своего социального и материального положения. Дворяне — люди щедрые: несколько подарков за несколько ярких ночей могут обеспечить всю дальнейшую жизнь девочки-простолюдинки, сделав так, что той не придётся больше никогда работать и заботиться о деньгах… если, конечно, она достаточно умна, нерасточительна, не жадна и… не болтлива.

Мужчина попробовал рукой воду, счёл температуру удовлетворительной и погрузился в ванну весь, целиком.

Он расслабленно опустил голову на специальный выступ ванны, вытянулся и прикрыл глаза.

Правда, через пару минут, его глаза недоумённо распахнулись, он попытался повернуться в сторону отворившейся (ранее закрытой на щеколду) двери в комнату.

Попытался. Вот только у него ничего не вышло — вода стала жёсткой, словно застывший цемент. Она держала его. Надёжно держала сразу всё тело, не позволяя даже голову повернуть.

Мужчина помрачнел, нахмурился. На лбу у него начала вздуваться жилка.

— Не стоит, Давид Дмитриевич, — раздался со стороны двери знакомый голос.

— Долгорукий? — задал вопрос пленник воды. — Твои шуточки?

— Мои, — не стал отрицать я очевидного. Тем более, мне целых пять «итераций» пришлось потратить на то, чтобы подобрать такой удачный момент для ловушки. Так, чего уж теперь отрицать.

Я прошёл от двери к ванной и опустил в воду поблёскивающую золотыми боками гранату с уже извлечённой из её взрывателя чекой. Под расширившимися глазами мужчины, запертого водой в ванне.

Граната медленно погрузилась в воду и опустилась прямо на центр груди мужчины, но скоба так и не вылетела, хоть её больше

ничто и не удерживало. Ничто, кроме окружающей воды.

— Не дёргайтесь, Давид Дмитриевич. Граната — Артефакт, и «волевой» и «стихийный» «покровы» пробьёт гарантированно. Я проверял. Замедлитель из неё убран, так что трёхсекундной задержки взрыва не будет. Если я потеряю сознание или окажусь не способен контролировать воду, она взорвётся… Да и сама вода, как вы могли бы уже заметить, сильно спрессована — при утрате мной контроля, примет свой естественный объём и разорвёт вас на куски.

— Ты пришёл убить меня? — смешалось удивление, недоумение, напряжение и непонимание в его голосе.

— Я пришёл поговорить, Давид Дмитриевич, — поправил его я. — Если бы мне нужна была ваша смерть, то ваш полностью растворённый труп уже утекал бы по канализации в сторону городских очистных сооружений. Вы же не хуже меня знаете, кто самые эффективные убийцы среди Одарённых. Не только Воздушники, — с намёком закончил я.

— К чему тогда этот фарс с гранатой? — прищурился Джевахов, а это был именно он.

— К тому, чтобы разговор состоялся и не был прерван разными неприятными обстоятельствами типа отравленного воздуха или эмболии в сердце.

— Воздействие на внутреннюю часть организма Одарённого другим Одарённым невозможно, Юрий — ты плохо слушал на занятиях.

— ПРЯМЫЕ воздействия невозможны, — поправил его я. — А такой специалист, как вы, должен знать всё и о Непрямых.

— Я не понимаю тебя, Юр. Чего ты от меня хочешь?

— Только одного: кто заказал моё убийство? Кто и зачем? Скажите мне, и я уйду.

— А граната останется? — хмыкнул он.

— Заманчивый вариант, но нет. Я действительно не стану вас убивать и освобожу.

— Как-то с трудом верится, учитывая, какие неприятные последствия может нести для тебя моё выживание, если всё именно так, как ты сейчас думаешь.

— Ничуть не более неприятные, чем в случае вашей смерти, — пожал плечами я. — Итак, кто и зачем?

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — спокойно ответил Джевахов.

— Мне перейти к пыткам? — так же спокойно произнёс я, а мизинец его левой ноги начал ощутимо пощипывать контакт с «кислотой». — Начнём с конечностей? Или сразу с… конца? Мне ведь, как вы понимаете, уже всё равно, я полностью «отмороженный» и терять мне нечего.

— Эй-эй! Юра, погоди! Ты совсем уже, что ли?! — забеспокоился и задёргался мужчина, когда пощипывание сместилось с его пальца на указанную ранее часть тела.

— Именно, что «совсем», — показал своё лицо в поле видимости его неподвижно зафиксированной головы я. — Вы — профессионал, Давид Дмитриевич, должны понимать, когда шутки уже кончились. Так: кто заказал и зачем?

— Да не было никакого заказа!

— Не верный ответ, — произнёс я, а пощипывание должно было смениться болью. Пока что терпимой.