Заложник

Француз Михаил

Я опустил голову и огляделся. Ничего. Пустое голое пятно — это всё, что осталось от места нашего ожесточённого неравного боя Ратника Воды с Грандом Огня. Не равного — в какую сторону?..

После второго моего вздоха и это голое пятно занесло снегом из близлежащего сугроба. А я потопал обратно к машине. Вывел Алину наружу. Сунул водителю ещё сотню. Посмотрел пристально ему в глаза и, насколько вообще мог, убедительно сказал.

— Ты ничего не видел, ничего не знаешь. Подвёз, подождал, уехал. Всё понял? — мужик как-то стеклянновато в ответ посмотрел на меня и замедленно кивнул. А я, улыбнувшись самому себе, решив ещё приколоться,

сделал рукой перед глазами «Джедайское» движение их «майндтрика».

Мужик вздрогнул, повернулся к дороге, словно меня и нет, после чего тронул машину с места. Я еле успел голову из двери высунуть и захлопнуть её. Видать, всё же нет у него чувства юмора…

Проводив машину взглядом, я попросил у Алины её телефон и, получив, выбросил его в канал.

Алина, надо отдать ей должное, дёргаться не стала. И глупых вопросов задавать тоже. Она поджала губы, но промолчала.

А я… картинным взмахом руки создал вокруг нас с ней водяной самолёт с удобными подогреваемыми креслами и следующим коротким движением кисти поднял этот самолёт в воздух.

Поднялся в ночное небо, над крышами домов, сверился с компасом и заранее подобранными ориентирами, после чего бросил самолёт вперёд, по прямой, вдаль. В сторону Москвы. В Кремль. К отцу. Хватит с меня Питера…

* * *

Глава 32

* * *

Огромный, красный, поднимающийся в утренней зимней дымке диск Солнца над горизонтом. Я уже и забыл, как он может быть прекрасен. Как легко дышится на рассвете! Особенно, когда сидишь в позе «почти-лотоса» на специальном тёплом коврике, на специальной площадке для встречи Солнца на крыше Кремлёвского Дворца… живой.

Да — наступило-таки новое утро! А я всё ещё жив. И не в новой «итерации». У меня всё получилось… потрясающее чувство.

Честно признаюсь, я не спал всю ночь. Не мог просто заснуть — глаза не смыкались, словно в них спички вставили. Не засыпалось, и всё тут.

Правда, не больно-то и хотелось. Ведь, в полночь был Гранд. Потом — несколько часов перелёта из Петрограда в Москву. Ночью. Без навигатора. Имея только бумажную карту, компас… и темноту под ногами. Ни диспетчера, ни ждущего меня аэродрома, ни средств дальнего радиообнаружения, ни отведённого воздушного коридора. В первый раз у меня такой опыт. И не назвал бы его лёгким. Чуть было мимо нужного города не промахнулся, так как азимут не сумел выдержать достаточно строго. Оно ведь, вроде бы, чётко по прямой летишь, по выверенному заранее направлению, но… по прямой ли? Да и настолько ли чётко направление выверено? На каждых шестидесяти километрах угловое уклонение всего в один градус даёт линейное уклонение уже в один километр. А до Москвы — шестьсот тридцать пять километров. То есть, в десять с лишним раз больше. А это уже десять километров! С одного градуса!

А, если он не один? А, три, к примеру? Или даже пять? Имея на руках только компас и карту, ошибиться с направлением на местности на пять градусов — да запросто!

А у Москвы вся протяжённость: с севера на юг — 51,7 км и с запада на восток — 29,7 км. Промахнуться — вполне реально!

Но повезло — не промахнулся. Точнее, промахнулся, конечно, но не сильно: сумел выправиться, наткнувшись на трассу. Она-то

хоть освещается нормально — её и ночью хорошо видно. Да и опознать её, соотнеся с картой по характерным изгибам вполне реально. А дальше уже проще: все трассы в этом районе, хочешь-не-хочешь, в Москву ведут, так или иначе. А там уже и Кремль видно — есть по чём сориентироваться.

Приветствовали нас горячо — ракетами ПВО на подлёте к Кремлю. И истребителями-перехватчиками, когда первым залпом сбить не получилось — «водный покров» выдержал.

Истребители не стали спешить с атакой: в коробочку взяли. И командир звена жестами показал мне, куда снижаться, куда потом садиться.

Сели на военном аэродроме, где на земле уже ждали прибывшие по тревоге Княжьи Дружинники во главе с Андреем Петровичем. Который, естественно, уже в лицо меня знал. Ну а как иначе? Брат же! Старший, родной. Хоть и от другой матери. Но по отцу-то — брат!

Так что, дальше проще было: вертолёты, полёт над ночным городом, посадка уже за Кремлёвскими стенами. Встреча с отцом в его кабинете.

Странная она получилась. Вроде бы, по уму, мне так много всего ему рассказать надо, но… большая часть из этого «надо», в его реальности, не происходила, не произошла и не произойдёт уже никогда. Что мне ему рассказывать? Как я пытал члена Особого Отряда Имперской «охранки»? Как тот мне заявлял о Приказе на моё устранение? И под каким соусом это всё подать?

Или о преднамеренном убийстве иностранного Огненного Гранда? Сам же все улики старательно уничтожил. Нет у меня доказательств. А без них, такое утверждение будет выглядеть жалкой пустой похвальбой. Это ведь совершенно нереально в здешней иерархической системе, чтобы Ратник Гранда сумел завалить. Тем более: Водный Огненного!

А больше… всё. Нечего говорить. Мне ему. И ему мне.

Стояли, бычились, молчали.

— Чего прилетел? — всё ж первым заговорил отец.

— Соскучился, — мрачно ответил ему я. И всё. Разговор снова застопорился. Стоим, бычимся, молчим. Молча друг друга рассматриваем.

— Меч где?

— В Лицее оставил. Вместе с формой и значком.

И снова молчание. Неловко-мрачно-тяжёлое.

— В арсенале возьми что-нибудь. На пояс повесь. Негоже Даровитому без оружия ходить, — произнёс отец. Я коротко кивнул. Снова молчим. Бычимся. Неловкость можно буквально руками щупать, ножом резать. Стоим.

Постояли ещё. Помолчали. Отец вроде начал воздух в грудь набирать, чтобы сказать ещё что-то… но не сказал. И я не сказал. Не знал, что тут можно сказать, учитывая то, как мы «побеседовали» в этом кабинете в прошлый раз полтора месяца назад. Остыть-то я остыл, уже не злюсь. И обиду не держу. Но вот, что говорить… и о чём? И как? Извиняться? С хрена ли? Требовать, чтобы он извинился? Тоже не вариант…

Так и топтались ещё минут пять или десять. А потом я кивнул, вроде как разговор заканчивая, повернулся и ушёл.

Понимаю, что, по уму, стоило ему про Приказ Императора рассказать. Стоило. Да и спросить, что такое он тут или в Питере мутит, что такие приказы появляться начали? Но… но слов для этого не нашлось у меня. Да и… надо ли оно мне? Здесь не нападут, и ладно уже.

Хоть что-то. Хоть одним своим присутствием здесь, в Кремле, а защищает. Даёт время, пару дней для передышки. Не думаю уж, что кто-то решится устраивать на меня покушение прямо тут, пока и он сам тоже тут. Богатырь, всё-таки, да ещё и у себя дома. С Семьёй и Дружиной…