Заложник
Шрифт:
* * *
Глава 31
* * *
И вот он настал — Алинин «идеальный день»!
Два утренних часа после пробуждения я забрал себе, а вот после, с половины десятого утра, был уже полностью в её распоряжении и совершенно безропотно делал то, что было ей запланировано.
Мы ездили на студию: записали там песню — «Мой рок-н-рол», как и в прошлый раз, только справились ещё быстрей и, как мне думается, ещё качественней. Заезжали в ювелирный салон — купили там ей кольцо.
Провели несколько деловых
Вернулись на студию: записали короткое промо-интервью к готовящейся к выпуску песне. Отобедали в ресторане — попались на глаза журналистам и дали другое короткое интервью.
Во второй половине дня (не представляю даже, сколько и каких усилий Алине стоило организовать всё это и подготовить) умудрились ещё и все, требовавшие нашего участия сцены клипа к этой, ещё даже толком не сведённой песне записать. Песне, текст которой на этой студии только сегодня впервые и услышали! Исполнитель и организатор Алина, всё ж, совершенно Гениальный. В этом я перед ней — снимаю шляпу!
Нет, я замечал, что время от времени, в некоторых «итерациях», Алина меня на студию таскала, и мы с ней там в каких-то съёмках участвовали, правда, я тогда совершенно не понимал, зачем мы это с ней делали. Не понимал смысл этих съёмок — ведь в следующую «итерацию» их результаты вместе с нами не перейдут, они исчезнут бесследно!
А теперь вот понял: тренировка, проработка и обкатка! Алина проверяла на практике какие-то понятные только ей моменты, запоминала, планировала, давала разным людям разные задания, аккумулировала в своей голове получаемые результаты, и теперь вот, используя это всё, добилась совершенно потрясающего результата: клип, почти полностью записанный одним единственным днём! Она, оказывается, тоже не в пустую, не даром и не бездарно тратила предоставляемое ей «петлями» время.
О деньгах уж и вовсе молчу. Я даже не стал пытаться вникать в её новые схемы. Уверен — они были не менее гениальны.
А вечером, после окончания всех студийных работ, мы переоделись и выскользнули с Алиной чёрным ходом. И пошли отужинать в ресторанчике, не крупном и не дорогом. Не престижном и не элитном, а в совсем простеньком. Можно даже сказать — семейном.
И нас там с ней никто не узнал. Да и трудновато было бы узнать в том мне бравого Княжича Долгорукого или обворожительного Юру Кавера. Я был уже не в Лицейской форме, а в обычной непримечательной гражданской одежде: толстый серый свитер грубой вязки с высоким воротником и парой расстёгнутых пуговиц под горлом, чёрные штаны, высокие полувоенные ботинки на шнуровке. Грязно-зелёная футболка, слегка выглядывающая в расстёгнутый ворот свитера. А ещё было вполне неплохое чёрное пальто, слегка перекашивающееся на левый бок при ходьбе, которое я надел, выйдя на улицу, и большая серая вязанная шапка, которую я не одевал, но носил постоянно в руке.
Поужинав, мы покинули ресторанчик, поймали какое-то довольно задрипанного вида такси «на бордюре», то есть просто стоящее в ожидании вызова, на котором поехали к тому самому скверу…
Когда подъехали, я сунул водителю пару сотенных купюр и попросил: не глуша мотор, подождать за углом дома. Постоять вместе с Алиной, сидящей на заднем сиденье. Зачем? Ну, чтобы девочка не мёрзла просто так, пока я ждать буду Гранда на той же самой лавке, что и в прошлый раз.
Водитель удивился, конечно, и просьбе, и сумме, но спорить не стал. Он вообще, оказался довольно молчаливым и понятливым. Второй раз объяснять не пришлось. И машина осталась стоять так, чтобы из неё никак нельзя было увидеть происходящее в сквере.
Я вышел, дотопал до лавки, расположился на ней, бросил шапку на колени, достал телефон, открыл, по уже, практически, традиции, шахматный сайт и начал игру. Тот же самый противник, к сожалению,
Гранд оказался пунктуален. Ноль-ноль тридцать девять — над дальними домами показалась огненная фигура и стремительно начала приближаться. Ноль-ноль сорок — Гранд приземлился в пяти метрах напротив меня. Секунду он меня рассматривал, я его. А потом спустил оба курка своего обреза охотничьей двустволки, который был спрятан под той самой толстой и непомерно большой вязанной шапкой, которую я последний час повсюду с собой таскал. Прямо через неё, из-за чего в ней образовалась здоровенная рваная и дымящая обгоревшими краями дыра.
Два ствола двенадцатого калибра. Каждый из них вдвое толще стандартных. С титановым «напылением» внутри, почти в миллиметр толщиной. И с шестью спиральными нарезами. Патрон: с удлинённой стальной гильзой, увеличенным до предела пороховым зарядом, со здоровенной тупоносой «охотничьей» пулей на крупную дичь, выполненной из вольфрама, обёрнутого в мельхиоровую «рубашку» — пришлось на это дело пару столовых ложек потратить.
Хотел снова из титана, содранного со свёрл по металлу покрытие для пуль сделать, но, после того, как посмотрел в прошлых «итерациях», что творит со стволом и его нарезами титановое покрытие пули, повторять такой опыт уже не хотелось: пуля, жёсткость оболочки которой значительно превосходит жёсткость материала ствола, при выстреле, просто срезает с этого ствола целый слой, сминает его, делая оружие из нарезного гладкоствольным. Первым же выстрелом. Про второй и последующие даже говорить не хочется: там пуля ещё и болтается бесконтрольно, так как диаметр канала начинает сильно превосходить диаметр пули. Даже удивительно, как я, в тот раз, в Гранда вообще попасть умудрился с такой охеренной баллистикой. Видать, просто повезло.
Так что, полазав снова по сайтам оружейников, охотников и иных любителей оружия, чтобы разобраться в вариантах решения проблемы, я на выбор получил несколько вариантов: латунь, сплав меди с цинком или мельхиор. Выбрал последний, так как столовые приборы из этого материала на Алининой кухне просто были в наличии — не надо ничего искать и ничего придумывать, бери да пользуйся.
Два патрона и обрез — три Артефакта. Это тот минимум, до которого удалось сократить необходимое количество «пробуждений».
Первым «пробудил» обрез — ещё утром. Сразу, как сделал. Потратил на него довольно много сил и «энергии». Как уже ранее упоминалось: на всё про всё у меня, от силы, пара часов утром ушла. То есть, на ожидание и сбор материалов, на создание обреза и двух патронов к нему, на «пробуждение» обреза.
Патроны «пробуждал» я позже и поодиночке, как бы в игровой терминологии сказали: «по откату способности». То есть, как только почувствовал, что достаточно восстановился после обреза и в состоянии создать действительно сильный Артефакт, «пробудил» первый патрон, после чего снова ждал, пока силы накопятся. Особых каких-то условий для самого процесса «пробуждения» Артефакта не требовалось — можно было и на студии этим заниматься в перерывах между сессиями записи. Так что, «план идеального дня» не нарушался.
Прототип, с которого лепил обрез, я, кстати, совсем не в магазине покупал, нет! Случайность — пока в прошлой «итерации» пыхтел над усовершенствованием под мои задачи приобретённого в оружейном магазине мощного револьвера под сорок пятый калибр, увидел из своего окна, в окне одной из квартир дома напротив, как какой-то дед старую охотничью двустволку на шкаф укладывает. Тут же подумал: ну а почему бы и нет? Двенадцать миллиметров же — всяко лучше, чем одиннадцать, сорок три… А уж пороху-то загнать сколько можно в «охотничью» гильзу, в отличие от пистолетной! При этом, ничего особо заумного с конструкцией мудрить не надо — знай себе, толщину стволов увеличивай, никаких тебе вращающихся барабанов, замков и прочего. Максимально простая и надёжная машинка…