Заложники пустоты

Абоян Виталий Эдуардович

Из наушников послышался треск, который быстро перешел в протяжный, дергающий за нервы визг.

– Чёрт! Что происходит, Тюльпан?! – выкрикнул Игнат, но, если Стасик и ответил что-нибудь, за шумом ничего слышно не было.

Наверное, так реагировала на Стасика эта станция. «Титериста». Отвечала на нападение.

В какой-то момент космонавт внезапно расслабился, а спустя секунду его движение резко остановилось, и он повис на фалле. Стасику удалось закрепиться.

– Всё в порядке, – пробиваясь сквозь треск и визги, сообщил он. – Бомбу прилепил. Сейчас передохну минуту и начну

искать, куда этой заразе воткнуть провод. Где у неё задница, как думаешь? Слушай, у тебя тоже трещит радио?

– Да, трещит.

– Ни хрена не слышно. Стало быть – тоже, – сделал правильный вывод Стасик.

Заряд установленной Стасиком мины сработает сам: внутри часовой механизм, который запустит детонатор через сутки, что бы ни случилось. Игорь Александрович выразился однозначно: «Титериста» должна работать на его корпорацию или ни на кого.

Вращение транспортника «Науком» было синхронизировано с движением «Титеристы». Цилиндр, увенчанный ажурной параболой, стоял как влитой, а на фоне медленно переворачивалась поблескивающая в солнечных лучах поверхность океана. Атлантика, скоро внизу появится американский континент. В этом месте на поверхности планеты был вечер. Сумерки. Темное багровое солнце там, должно быть, медленно опускалось за горизонт.

Отсюда планета выглядела вполне прилично. Никаких последствий встряски четырехлетней давности. Здесь, в океане, вообще ничего не изменилось. Это на материках даже с орбиты легко можно разглядеть серые выжженные, покрытые радиоактивным пеплом участки земли. Карманы, как их прозвали в России. Электричество было не во всех городах, темных пятен ночью стало намного больше. Хотя Игнат на орбите впервые, откуда ему знать, как было до Катастрофы.

– Посмотри картинку, – услышал Игнат.

Похоже, Стасик звал его не в первый раз, потому что он явно был раздражен.

– Где? – не понял машинист.

– На экране. Я с камеры транслирую тебе. Переключи на четвертый канал, это моя камера.

Изображение дергалось, и было довольно темно. Ряды каких-то переключателей, закрытых прозрачными кожухами, отверстия для коннекторов, несколько кнопок без надписей.

– Оно?

– Не знаю, – честно ответил Игнат. – Но похоже.

– Куда втыкать провод?

– Штекер подходит?

– Нет. Пробовал уже примериться.

– Тогда сними его. Ты знаешь, как.

На экране перед Игнатом кажущиеся неуклюжими из-за толстых перчаток пальцы Стасика откручивали колпачок штекера.

– Воткни туда щуп.

– Готово.

Игнат посмотрел данные с тестера. Шесть контактов – стандартная схема подключения, только разъём сделали свой. Правильно, чтобы чужие не лазили. Подключиться можно, но как Стасик будет в перчатках складывать провод, Игнат не мог себе представить. У него бы точно не получилось. Но он и в открытом космосе никогда не работал.

– Сделай контакты: первый провод на шестьдесят миллиметров, второй – тридцать три, третий – двадцать пять, четвертый…

– Не так быстро, – остановил его космонавт.

На экране урывками появлялись руки Стасика, облаченные в громоздкие перчатки. Работал он ими, на взгляд Игната, с фантастической скоростью.

– Давай дальше.

Через

двадцать с небольшим минут контакт был готов.

– Давай, – сказал Игнат.

– Даю. Есть контакт?

Игнат посмотрел на экран одного из «раллеров». Сейчас именно он подключен к тому проводу. Сигнал есть, но теперь нужно разобраться, что он означает. Нужно попытаться вскрыть потроха этого жбана.

Нужно не попытаться, а именно – вскрыть, поправил себя Игнат. Тон Игоря Александровича не оставлял сомнений, что более важного дела на сегодняшний момент не существовало. Во всяком случае, для Игната.

– Всё нормально, – сообщил Игнат Стасику. – Закрепи провод получше и возвращайся.

– Так точно, капитан.

Стасик приложил руку к шлему. Игнат усмехнулся – отдающая честь неуклюжая фигура космонавта, зависшая над покатым боком «Титеристы» на фоне мерцающей яркими звездами бездны, смотрелась действительно забавно. Под фигурой космонавта медленно поворачивался толстый бок орбитальной станции, упакованный в какой-то изолирующий материал.

– Жду те…

Игнат поперхнулся на полуслове.

Да-да, этот жбан действительно движется.

Машинист быстро пробежал взглядом по цилиндру в космосе, потом – по всем показаниям, высвеченным на экранах их корабля. Нет, если он хоть что-нибудь понимал в этих данных, нарушения синхронизации вращения не произошло. Но что тогда?!

Правильно, правильно, ты смотришь туда, куда нужно.

Внизу – в условном низу, с той стороны, куда направлены ноги Стасика – нехотя клубилось едва заметное белесое облачко. Случайный выброс газа? Откуда – это же беспилотная капсула, там нет кислорода!

Это был двигатель. Он поворачивал «Титеристу», жбан маневрировал.

Для чего?

Неужели неясно?

– Стасик, убирайся оттуда! – заорал Игнат, забыв о необходимости использования позывных при общении в эфире.

– Букет, что у вас происходит? – сквозь треск помех, то и дело исчезая, донесся голос руководителя полетом.

Они завершили виток, снова оказавшись в зоне доступа радиосвязи. Орбитальная станция «Титеристы» находилась почти на геостационарной орбите. Почти – скорее всего, её просто не успели (или пока не сочли нужным) вывести на геостационар, не завершив разгон. Станция медленно двигалась относительно поверхности планеты в приполярной области, поэтому зона радиомолчания была небольшой.

– Быстрее, уйди оттуда! – снова выкрикнул Игнат.

– Какого… Ландыш, ты…

Фигура космонавта неловко дернулась. Видимо, Стасик попытался повернуться, чтобы посмотреть за спину. Похоже, наконец он увидел то, что видел Игнат – огромная, в сравнении с шлемом скафандра, параболическая антенна быстро поворачивалась и ускорялась, двигаясь в сторону потерявшего опору космонавта.

– Что происходит, Букет? Ответьте!

– Я не могу… – голос Стасика срывался. Он изо всех сил пытался сдвинуться с места, но в невесомости, потеряв опору, сделать это было очень сложно. Инерция медленно переворачивала и сносила его в сторону, но «Титериста» была быстрее.