Заложники Света
Шрифт:
Гратх ненавидел Рэйм. Жара, бессмысленная беготня, суета, раскаленный камень стен, чахлые деревья, черные монолиты храмов, давящие своей мрачной величественностью. Но он не мог прожить и месяца в загородном имении. Тянуло обратно. В жару, пыль, к толпам. Не выдерживал сонной размеренной жизни, казалось, что время уходит впустую. В Рэйме была хотя бы видимость движения вперед.
В послеобеденный час Средний город казался тихим и молчаливым. Все уважающие себя жители зажиточного района предавались блаженной лени, пережидая
На территории, прилегающей к Скаврскому храму, не обращая внимания на полуденное пекло, тренировались послушники в кожаных туниках. Молча, сосредоточенно рубились на мечах. Тиберий откинулся на спинку сидения, борясь с желанием задернуть занавески.
У нового особняка сенатора Порция Ферста молодой раб в льняном переднике мыл статую. Струйки воды стекали по белому мраморному телу обнаженной нимфы, падали на серую мостовую, и мутными ручейками утекали вниз по улице.
За поворотом началась тенистая платановая аллея, ведущая к мосту через Лигис. Повеяло речной свежестью, и сразу стало легче дышать.
Адриан жил в особняке, стоящем на окраине военного города, на другой стороне реки. В окружении роскошного, но несколько запущенного сада. Его дом встретил народного трибуна удивительной тишиной и пустотой. Тиберий, оставив рабов с паланкином в прохладном портике перед входом, прошел прямо к хозяину.
Префект возлежал за столом, предаваясь печали. Перед ним стоял объемный кратер, чаши и блюда. Мраморная столешница залита неразбавленным вином и завалена объедками разной степени давности.
Адриан Марий был багров лицом и мрачен настроением. Он, действительно, чем-то напоминал кабана. Мощный загривок, короткая жесткая щетина волос надо лбом, широкая физиономия с мощной нижней челюстью и неожиданно яркие голубые глаза под кустистыми бровями. Тонкая льняная тога с пурпурной полосой была обмотана вокруг его мощного тела, едва помещающегося на скамье, и местами сохранила белый цвет. Большая же часть ткани оказалась заляпана вином и соусами. По-детски голубые глаза почти пропали в опухших веках, длинный нос покраснел.
Напротив трапезного стола, на подставке, лежало несколько золотых триумфальных венков, тут же стоял бронзовый парадный панцирь Адриана с полным набором военных знаков, вышитых золотом. И в довершение к этой коллекции, у стены – штандарт когорты преторианцев с крылатым драконом на верхушке.
– А, Тиберий! – зычным голосом возвестил префект. – Старый мерин! Возляг со мной, друг! Ливия, тащи еще вина!
Заплаканная миловидная девушка принесла кувшин, жалобно взглянула на гостя, и удалилась, вытирая глаза длинным рукавом хитона.
– Ты пьян, как последняя скотина, – дружелюбно отозвался народный
– Сегодня можно. Сегодня у меня траур.
– Судя по твоему виду, траур продолжается по меньшей мере неделю. – Тиберий поднял подушку и протер ею липкий от вина стол перед собой. – В чем трагедия?
– Вот. – Адриан широким жестом обвел комнату. – Вином и слезами смываю позор, опустившийся на мою когорту. Все, нет больше славных преторианцев. Моих мальчиков приравняли к свиньям и толпой гонят под нож… Ливия!
Появилась все та же девушка, но с новым кувшином, поставила его на край стола, всхлипнула. Адриан приподнялся, схватил ее за руку, посадил к себе на колени, обнял, прижал темноволосую головку к своей груди.
– Плачь, девочка. Плачь, сегодня я разрешаю. – И сам, расчувствовавшись, затрясся в рыданиях.
Некоторое время Тиберий молча наблюдал за сценой всеобщей скорби, потом придвинул к себе чашу с водой, плеснул туда вина, поболтал.
– Мне тоже налей, – неожиданно трезвым голосом произнес префект, выпустил Ливию и потянулся к кувшину. – Не поверишь. Пью вторые сутки и ничего. Только голова трещит, а хмель не берет. Сижу, как могильщик. Выбираю. Тот или этот.
Он вытащил из-под подушек свиток и стило. Списки преторианцев – догадался Тиберий.
– Нужно пять человек. Кого я ему отдам?! У меня все как на подбор. Один лучше другого. – Адриан швырнул список на пол и подпер голову кулаком.
– Значит, слухи…
– Какие слухи! – Претор снова заорал, выпучив глаза. – Слухи! Вон стоит штандарт преторианцев. Сделай одолжение, пойди и преломи его через колено. Он больше никому не нужен!
– Транквилл, действительно, собирается приносить в жертву воинов императорской гвардии?
– Этот старый хрен потерял последние мозги! Ливия, пошла вон отсюда! – Девушка, потихоньку попытавшаяся прибраться на столе, выбежала из комнаты. – Он хочет пустить под нож отборные войска, лучших бойцов.
– Демоны требуют новых жертв.
– Демонам хватало рабов, – отрезал Адриан, потом как будто слегка успокоился, нахмурился, полез под стол, вытащил свиток. – Твой брат тоже, кстати, в списке.
– Знаю. Поэтому считаю, что пришло время изменить кое-что.
– Что? – Претор навалился животом на столешницу, чтобы быть ближе к гостю.
– У тебя здесь можно вслух обсуждать дела?
Адриан усмехнулся.
– Я всех отослал. В доме только Ливия, а она мне как дочь. Можешь говорить.
– Сколько раз преторианцы меняли императора?
– Дай подумать… трижды. Нет, четырежды. Включая деда теперешнего… Думаешь, пришло время продолжить славную традицию?
– Тебе виднее. Режут твоих людей… И, думаю, Клавдий будет счастлив занять место своего отца.
– Клавдий – дерьмо! Жалкий отморозок! Трусливая тварь. Ничтожество. Дегенерат.