Заложники удачи

Сент-Джеймс Иэн

Такси на углу сразу же остановилось, как только он поднял руку. Задыхаясь, Тодд сел в машину и дал шоферу свой домашний адрес.

– Как можно быстрее, – сказал он. Почему она повесила трубку? Почему не отвечала на звонки?

И этот необычный тон: «Можешь приехать? Сейчас? Сию минуту? Пожалуйста!»

Боковым зрением он видел, что шофер свернул с шоссе и ехал окружным путем.

– На Голдерс Грин просто убийство, – бросил шофер через плечо – Всю дорогу заполонили.

– Да-да. Спасибо. – Откинувшись на сиденье, он вытащил портсигар, посмотрел на него и запихнул обратно

в карман.

Через десять минут такси уже пробиралось сквозь пробки в конце шоссе.

– Последний дом, – сказал он, подавшись вперед, и потянулся к дверце. – У ворот остановите.

Пока он бежал по дорожке, он слышал, как Мак лает внутри дома. Голубой «гранада-форд» был припаркован рядом со входом. Он не знал кого-нибудь, кто имел бы такую машину, у его друзей не было такой – он знал их машины. Вытащив ключи, он рванулся по ступенькам к двери. К его удивлению, дверь была открыта, и он чуть не упал.

– Катрина!

Хлопнула дверь, и появился мужчина, он не был знаком Тодду, но Тодд с удивлением узнал это лицо, хотя и не мог вспомнить, где именно он его видел.

– Кто вы? Где моя жена?

Он побежал из холла прямо в гостиную.

– Катрина!

Она была там, бледная, как полотно, ее янтарные глаза широко раскрыты… Она сидела на диване рядом с Альдо Морони.

Тодд в жизни не подумал бы, что Морони способен ворваться в его дом. Дом англичанина – его крепость. Чтобы банда ворвалась в его дом среди бела дня – эта мысль была для него настолько абсурдной, что никогда не приходила ему в голову. Тем не менее такие набеги были второй стороной жизни Морони. Это было частью его уроков. Во французском Алжире он раз двенадцать вламывался в частные дома. Двенадцать человек с их семьями были мертвы. Он жил в стране, развращенной лозунгами нацистских агитаторов, и считал своим долгом насадить такие порядки во Франции. И это ему удалось и даже принесло ему полный арсенал медалей, а потом он исчез из легиона, чтобы пожить более роскошной жизнью.

Катрина вскочила и бросилась к нему, дрожа и рыдая.

– Слава Богу, ты здесь! О Господи! Они… ворвались сюда… я не смогла остановить их…

Тодд даже не испугался, он просто не мог представить, что сейчас произойдет. Он усадил Катрину в кресло, потом, кипя от гнева, повернулся к Морони.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – Он сделал шаг вперед, но тут Сартене поднялся со своего места за пианино. Тодд почувствовал, что его ухватили за плечи, а потом – страшный взрыв боли, когда тот ударил его коленом в мошонку. С диким криком Тодд повалился на пол.

Катрина закричала и бросилась к мужу, чтобы прикрыть его своим телом.

Мак отчаянно лаял и царапал дверь в кухне.

С невозмутимым, холодным спокойствием Сартене вернулся на свое место за пианино. Он наклонился над чемоданом, который принесли раньше. Щелкнув замками, он поднял крышку. Он уже видел газовую плиту, пока собака своим лаем не выгнала его из кухни. Он взял гаечный ключ и два тяжелых болта из чемодана и положил их на полу.

– Все нормально, – прошептал Тодд Катрине. – Я в порядке, не волнуйся.

– О Тодди, – заплакала она, пытаясь помочь ему. Ее

руки дрожали.

Прошла минута, пока он встал на ноги, и еще минута, пока он добрался до кресла с помощью Катрины. Постанывая и задыхаясь, он уставился на безразличное лицо Морони.

– Убирайтесь отсюда, – прошипел он, задыхаясь. – Убирайтесь, или я позову полицию.

Эти слова свидетельствовали о том, что им трудно будет достичь взаимопонимания. Им невозможно было понять друг друга – Тодд был в ярости, но и Морони тоже. Ведь это Тодд не сдержал обещания. Это Тодд просил у него деньги. Это Тодд выказал ему неуважение. А уж угрожать полицией?! Морони терял терпение.

– Мистер Тодд, – сказал Морони, пытаясь сохранить свое обычное ледяное спокойствие. – Вы нарушили наше соглашение. Что теперь делать?

– Ради Бога! Я ведь объяснил все Лапьеру. Я все ему разложил по полочкам. Вы получите остальные деньги.

– Мы не так договаривались.

– У меня недостает сейчас четырехсот тысяч. Вот и все. Вы их получите через месяц, если я смогу продать виллу.

– А через полгода? Что тогда? От «Сантурз» вы не получите ни гроша.

Но даже сейчас Тодд не видел прямой угрозы. Даже будучи разъяренным и возмущенным, будучи поставленным на колени, он все еще не мог понять, куда клонит Морони. Такой была его вера в «Палому Бланку» Он продолжал видеть свет в конце туннеля.

– Я не знаю, что вы беспокоитесь. Вы получите свои деньги. Сейчас многое проясняется, – сказал Тодд, мыслями устремляясь в будущее. Он загибал пальцы, выставляя несколько причин, по которым проект должен был иметь успех. Его вера подействовала даже на того человека, который стоял у окна, он повернулся к нему с нескрываемым интересом. Даже тот, возле пианино, перестал вынимать инструменты из чемодана и внимательно слушал.

– В конце концов все будет в порядке, – заключил Тодд.

Но Морони не сдвинулся с места.

– Мы так не договаривались. Слишком большой риск.

Тодд со злостью ударил себя по лбу.

– Как вы можете так говорить? Мы победим! Даже и без «Сантурз»! Мы бы вам уже четыреста тысяч заплатили, если бы не смерть Лео!

– А! Так это другое дело. А? Если бы он был жив, может быть, он помог бы, но теперь…

– Нет, именно теперь! – перебил его Тодд, повысив голос. – В этом все дело. Разве Лапьер не сказал вам? Лео оставил все Катрине. – Повернувшись к Катрине, он кивнул ей, словно хотел показать, какой они были дружной семьей. – Понимаете, у нас ведь будут деньги Лео. Я имею в виду, Бог знает, сколько там денег, но…

В темных глазах Морони появился блеск, но когда он услышал о сложностях с завещанием, блеск тут же погас.

– Мы не знаем, сколько там денег. Мы не знаем, когда вы их получите. А срок истек. Мне нужно четырнадцать миллионов, восемьсот тысяч и…

– Как я могу заплатить четырнадцать миллионов? Если бы у меня были деньги, вы бы получили четыреста тысяч.

Взгляд Морони был таким холодным, что, наконец, Тодд понял, что сейчас произойдет.

Морони не замедлил подтвердить это.

– Соглашение есть соглашение, – сказал он. – Поэтому я использую страховку.