Заложники
Шрифт:
– Скверно, - с набитым ртом проронил Зензер.
– Что вы сказали, ваше превосходительство?
– Ничего. Можете наливать.
Адъютант осторожно наклонил термос, и душистая темная струйка жуффы полилась в чашку.
– Дайте мне что-нибудь от головной боли, - велел адмирал, зачерпывая ложечкой фруктозу.
– Сию минуту, ваше превосходительство.
Порывшись в карманах, адъютант нашел пластмассовый патрончик, вытряхнул оттуда капсулу, положил ее рядом с блюдцем на салфетку.
– Благодарю, Синки. Можете быть свободны.
Прищелкнув
Капитан Добач оказался первым, у кого не выдержала психика. Первым, но наверняка не последним. Поэтому необходимо срочно принять какие-то меры, чтобы предотвратить новые самоубийства.
Адмирал запил проглоченную капсулу мелкими глотками, не спеша доел десерт.
Мелькнула мысль, что Добач покончил с собой из командирского бластера точной копии водяного пистолета в натуральную величину. Впрочем, если изъять у всех офицеров личное оружие, это ничего не даст, есть много других способов для того, чтобы свести счеты с жизнью.
Тщательно побрившись и надев мундир, адмирал проследовал в командную рубку. Прежде всего он продиктовал компьютеру приказ о том, что командиром сторожевика "Верный" назначается вице-капитан Палгорт, которому заодно присваивается очередное звание. Затем велел адъютанту вызвать на связь свежеиспеченного капитана Палгорта, чтобы лично поздравить того с продвижением по служебной лестнице.
– Ваше превосходительство, только что вошел военврач Клупинца, - сообщил адъютант.
– Он просит принять его для доклада.
– Пусть войдет. Тогда Палгорта вызовете, когда я освобожусь.
В рубку вошел начальник корабельного лазарета. Приличествующая случаю скорбная мина никак не вязалась с его розовой упитанной физиономией.
– Разрешите доложить, ваше превосходительство?-спросил он.
– Докладывайте.
Морщась, Зензер потер кончиками пальцев виски. Капсула почти не помогла, И голова по-прежнему нещадно болела.
– Вы плохо себя чувствуете, ваше превосходительство?
– вкрадчиво осведомился Клупинца, приблизившись к столу для совещаний, в торце которого восседал адмирал.
– Пустяки. Присаживайтесь. Слушаю вас.
– В связи с кончиной капитана Добача мной проведено вскрытие тела, заговорил военврач, усевшись сбоку стола и положив перед собой тощую пластиковую папку.
– Если желаете ознакомиться с результатами, они при мне.
Клупинца извлек из папки компьютерную кристалетку и положил ее перед адмиралом.
– Нет, не вижу надобности, - отказался Зензер.
– Изложите ваш вывод своими словами.
– Как вам будет угодно, ваше превосходительство. Покойный был совершенно здоров и пребывал в состоянии легкого алкогольного опьянения. Видимо, перед тем как... гм... свести счеты с жизнью, он выпил вина. Около пятидесяти миллилитров в пересчете на чистый спирт.
– Бесцельно вертя в руках кристалетку, Клупинца умолк.
– Вам больше нечего добавить?
– немного выждав, спросил адмирал.
– Нечего, ваше
– Поставьте в известность о результатах вскрытия сектор внутренней безопасности.
– С вашего позволения, это уже сделано, ваше превосходительство. Вице-капитан Хафлар лично присутствовал на вскрытии. Он не усмотрел никаких поводов для дальнейшего расследования инцидента.
– Что ж, благодарю, вы свободны, - сухо кивнул Зензер.
– Тогда соблаговолите наложить вашу резолюцию, - произнес врач, вынул из папки заполненный бланк с имперским гербом и пододвинул его через широкий стол к адмиралу.
Согласно заведенному порядку требовалось завизировать свидетельство о смерти у капитана корабля, а в данном случае - у командующего эскадрой. Лишь после этого тело могли подвергнуть кремации.
– Капитана Добача похоронить без всяких почестей, - расчеркнувшись на бланке свидетельства, распорядился адмирал.
– То есть пепел развеять в космосе?
– уточнил врач.
– Нет.
Зензер покривился и снова помассировал виски.
– Тогда я не совсем понимаю, что ваше превосходительство имеет в виду?
– Сдайте труп в утилизатор.
Клупинца смешался. Он открыл было рот, однако ничего не сказал, немного погодя сомкнул губы в ниточку и наморщил лоб, подыскивая ответ.
– Вам что-нибудь неясно?
– сурово спросил адмирал.
– Никак нет, ваше превосходительство, - выдавил Клупинца.
С холодным интересом Зензер ждал, осмелится ли ошарашенный бесчеловечным приказом военврач ему перечить. Тот явно собирался отговаривать адмирала, но не мог с ходу подыскать аргументы подипломатичнее. Пауза несколько подзатянулась.
– Тогда выполняйте, - вывел Клупинцу из ступора Зензер.
– Но как же так можно!
– разводя руками, беспомощно пролепетал военврач.
– Я сказал: в утилизатор!
– рассвирепел адмирал.
– В нашем положении каждый грамм вещества дорог. Вы что, вздумали обсуждать мой приказ? Встать! Кругом марш, хрепаный болт!
Клупинца вздрогнул как от удара, избегая смотреть адмиралу в глаза, сгреб со стола свою папку и направился к дверям. Впрочем, он зря прятал свой взгляд, адмирал прекрасно понимал, что военврач изнывает от бессильной ненависти.
Между тем набрякшая под теменем боль как-то незаметно рассосалась. Приободрившийся Зензер пересел из-за стола за свой рабочий пульт и потянулся к селектору.
– Синки, дайте мне Палгорта, - велел он.
– Сию минуту. Кстати, есть хорошая новость, ваше превосходительство.
– Какая?
– Только что пришло сообщение от старшего штурмана, - торжествующе доложил адъютант.
– Курсовые данные рассчитаны, ваше превосходительство.
– Отлично.
Зензер скосил глаза на выключенный круглый экран локатора сбоку от пульта, улыбнулся своему карикатурному отражению на его поверхности, заговорщицки подмигнул. Вот так-то. Правильно учил его в детстве отец: главное, не сдаваться, всю волю собрать в кулак и пригрозить им капризной судьбе. Тогда удача не заставит себя ждать.