Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
— Гмъ… ге… это что значитъ? — сказалъ незнакомецъ.
— Я сдлалъ замчаніе своему другу, сэръ, — отвчалъ м-ръ Пикквикъ, изъявляя готовность вступить въ разговоръ. — Мн хотлось знать, въ какомъ дом Бата помщается контора здшнихъ дилижансовъ. Можетъ быть, вы это знаете, сэръ?
— Разв вы дете въ Батъ? — спросилъ незнакомецъ.
— Да, сэръ, — отвчалъ м-ръ Пикквикъ.
— A эти джентльмены?
— И эти джентльмены.
— Не внутри кареты, надюсь… будь я проклятъ, если вс вы заберетесь въ карету, — сказалъ незнакомецъ.
— Нтъ, сэръ, не вс,- отвчалъ м-ръ Пикквикъ
— Разумется, не вс,- возразилъ энергически усатый джентльменъ. — Я взялъ два мста. Если имъ вздумается втиснуть шесть человкъ въ этотъ демонскій ящикъ, гд съ трудомъ могутъ помститься только четверо, я сейчасъ беру постшезъ и подаю на нихъ жалобу. Я заплатилъ за свои билеты. Они не посмютъ этого сдлать. За ними, я знаю, водились эти вещи. Я знаю, что они длаютъ это каждый день; но теперь этого не будетъ. Не позволю. Не потерплю. Кто знаетъ меня лучше, тотъ понимаетъ, какъ вести со мной дла. Я ихъ проучу.
Запальчивый джентльменъ дернулъ изо всей силы сонетку и, когда явился слуга, сказалъ, чтобъ бутербродъ былъ поданъ черезъ нсколько секундъ или онъ проучитъ ихъ всхъ.
— Позвольте вамъ замтить, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — что вы безпокоитесь совершенно напрасно… то-есть безъ достаточнаго повода, сэръ, и безъ основательной причины, сэръ. Я взялъ только два мста въ карет, для двухъ персонъ.
— Очень радъ это слышать, — сказалъ запальчивый джентльменъ. — Беру назадъ свои выраженія. Хорошо, что вы объяснились. Вотъ моя карточка. Позвольте познакомиться съ вами.
— Съ большимъ удовольствіемъ, сэръ, — отвчалъ м-ръ Пикквикъ. — Мы путешествуемъ вмст и, я надюсь, не станемъ скучать обществомъ другъ друга.
— Я тоже надюсь, — сказалъ запальчивый джентльменъ, — я увренъ въ этомъ. Ваши физіономіи мн нравятся. Ваши руки, господа. Познакомьтесь со мной.
Размнъ дружескихъ привтствій, какъ водится, послдовалъ за этой граціозной рчью, и запальчивый джентльменъ, продолжая выстрливать своими лаконическими сентенціями, извстилъ нашихъ путешественниковъ, что фамилія его — Даулеръ и что онъ детъ въ Батъ для собственнаго удовольствія. Былъ прежде въ военной служб. Теперь въ отставк. Живетъ истиннымъ джентльменомъ на собственномъ иждивеніи. Знаменитая особа, для которой взято второе мсто въ карет, есть м-съ Даулеръ, его благородная супруга.
— Прекрасная женщина, — сказалъ м-ръ Даулеръ. — Я горжусь ею. На это есть особая причина.
— Я буду, конечно, имть удовольствіе судить о достоинствахъ м-съ Даулеръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь.
— Будете, — отвчалъ Даулеръ. — Она познакомится съ вами, станетъ уважать васъ. Волочился за ней подъ вліяніемъ необыкновенныхъ обстоятельствъ. Приступомъ взялъ. Вотъ какъ. Увидлъ ее — полюбилъ… предложилъ — отказала. — "Вы любите другого?" — Избавьте меня отъ объясненій. — "Я знаю его?" — Знаете. — "Очень хорошо: если онъ останется здсь, я сдеру съ него кожу."
— Ахъ, Боже мой! — невольно воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.
— И вы дйствительно содрали кожу? — спросилъ м-ръ Винкель, поблднвшій отъ страха.
— Я написалъ ему записку. Сказалъ, что обстоятельства критическія. Шутить
— Конечно, — подтвердилъ м-ръ Винкель.
— Я сказалъ, что далъ себ честное слово ободрать его. Дло шло о моей чести. Отступать было поздно. Какъ честный человкъ, я былъ обязанъ сдержать слово. Жаллъ о необходимости, но иначе поступать было невозможно. Онъ убдился и понялъ, что правила службы неизмнны. Онъ убжалъ. Я женился. Вотъ и дилижансъ. Вонъ ея голова.
Говоря это, м-ръ Даулеръ указалъ на подъзжавшій экипажъ, откуда изъ открытаго окна выглядывала хорошенькая головка въ голубой шляпк, отыскивая, вроятно, самого запальчиваго джентльмена. М-ръ Даулеръ расплатился съ буфетчикомъ и выбжалъ въ своей тюленьей фуражк, съ сюртукомъ и шинелью подъ мышкой. М-ръ Пикквикъ и его друзья поспшили занять свои мста.
М-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ помстились на задней сторон имперіала; м-ръ Винкель слъ въ карет, и, когда м-ръ Пикквикъ хотлъ послдовать за нимъ, Самуэль Уэллеръ, испуганный и встревоженный, подбжалъ къ своему господину съ видомъ глубочайшей тайны и шепнулъ ему что-то на ухо.
— Что съ вами, Самуэль? — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Престранный вояжъ, сэръ, они устроили для васъ, — отвчалъ Самуэль.
— Что? — съ безпокойствомъ спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— A вотъ, взгляните-ка сюда, сэръ, — отвчалъ Самуэль. — Содержатель этого дилижанса вздумалъ сыграть съ вами пребезстыдную шутку.
— Что вы хотите этимъ сказать? Разв наши имена не записаны въ дорожной карт?
— Не только въ дорожной карт, сэръ, — отвчалъ Самуэль, — но одно изъ этихъ именъ имъ вздумалось нарисовать на дверцахъ дилижанса.
Говоря это, Самуэль указалъ на ту часть экипажа, гд обыкновенно означается фамилія его владльца, и ученый мужъ, къ великому изумленію, увидлъ свое собственное имя, нарисованное огромными золотыми буквами.
— Боже мой! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный этой случайностью, — какое необыкновенное столкновеніе обстоятельствъ!
— Погодите, сэръ, это еще не все, — сказалъ Самуэль, обращая опять вниманіе своего господина на дверь дилижанса, — мало того, что они угораздились нарисовать «Пикквикъ», но еще вздумали передъ этой джентльменской фамиліей поставить жидовское имя — "Моисей Пикквикъ!" Вдь это значитъ прибавлять къ насмшк злйшую обиду, какъ говаривалъ одинъ попугай, когда его не только безъ жалости лишили родимаго гнзда, но еще заставили, вдобавокъ, болтать на англійскомъ язык. Прескверный анекдотъ!
— Да, это очень странно, Самуэль, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — однакожъ, разговаривая здсь, мы легко можемъ потерять свои мста.
— Какъ! Неужто вы хотите оставить безъ вниманія это дло? — вскричалъ Самуэль, озадаченный удивительнымъ хладнокровіемъ, съ какимъ его господинъ собирался ссть въ карету.
— Разумется, — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Тутъ ничего не сдлаешь, мой милый.
— Какъ ничего? A разв, съ вашего позволенія, нельзя задать таску за эту дерзость? — вскричалъ м-ръ Уэллеръ, питавшій до сихъ поръ несомннную увренность, что ему поручено будетъ вызвать на кулачное единоборство кучера и кондуктора.