Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
Въ чайной комнат и вокругъ карточныхъ столовъ группировались довольно неуклюжія старухи и безобразные старые джентльмены, разсуждавшіе втихомолку о свжихъ сплетняхъ, при чемъ интонація ихъ голоса и выразительные жесты обличали высшую степень наслажденія, почерпаемаго ими въ этомъ занятіи, очевидно пріятномъ и полезномъ. Между этими группами замшались три или четыре заботливыя маменьки, углубленныя, повидимому, въ сущность интересной бесды, что, однакожъ, не мшало имъ бросать по временамъ исподлобья косвенные взгляды на своихъ дочерей, которыя, поступая сообразно съ материнскими наставленіями,
Около дверей и по разнымъ угламъ комнатъ бродили молодые люди, глупые, чопорные, считавшіе себя предметомъ общаго удивленія и любопытства. Они старались забавлять прекрасный полъ произведеніями своего доморощеннаго остроумія и были убждены душевно, что каждое ихъ слово веселитъ и разнживаетъ женское сердце. Корифеи бальнаго паркета, они были счастливы и вполн довольны своей судьбой.
И, наконецъ, на нкоторыхъ заднихъ скамейкахъ, абонированныхъ, повидимому, на весь бальный вечеръ, сидли разныя незамужнія леди, уже давно переступившія за предлы двическихъ мечтаній и надеждъ. Он не танцовали, потому не было для нихъ кавалеровъ, и не играли въ карты изъ опасенія прослыть невозвратимо одинокими; но положеніе ихъ тмъ не мене казалось интереснымъ и совершенно комфортабельнымъ, потому что он вдоволь могли злословить всхъ и каждаго, не размышляя о себ самихъ.
Словомъ, это была сцена общаго веселья, пышности и блеска; сцена богатыхъ костюмовъ, прекрасныхъ зеркалъ, выполированныхъ половъ, жирандолей и восковыхъ свчъ. И на всхъ пунктахъ этой сцены, быстро переходя съ мста на мсто, рисовался щепетильный Анджело Киръ Бентамъ, эсквайръ и церемоніймейстеръ. Онъ раскланивался со всми, разговаривалъ со всми, улыбался всмъ.
— Сюда, въ чайную комнату. Нальютъ вамъ за шесть пенсовъ горячей воды и назовутъ это чаемъ. Пейте, — сказалъ м-ръ Даулеръ громкимъ голосомъ, обращаясь къ м-ру Пикквику, который, во глав маленькаго общества, приближался въ эту минуту, ведя подъ руку м-съ Даулеръ.
М-ръ Пикквикъ повернулъ въ чайную комнату и здсь, пробиваясь черезъ толпу, привтствовалъ его улыбкой и поклонами Анджело Бентамъ, эсквайръ и церемоніймейстеръ.
— Я въ восторг, почтеннйшій, — говорилъ Бентамъ. — Присутствіе ваше драгоцнно для Бата. М-съ Даулеръ, вы украшаете нашъ балъ. Ваши перья — истинное сокровище. Превосходно!
— Есть тутъ кто-нибудь изъ замчательныхъ лицъ? — спросилъ Даулеръ.
— Кто-нибудь! Отборное общество, сэръ, лучшій благороднйшій сокъ всего Ба-ата. М-ръ Пикквикъ, замчаете-ли вы эту леди въ газовомъ тюрбан?
— Толстую старушку? — спросилъ м-ръ Пикквикъ наивнымъ тономъ.
— Фи! Позвольте вамъ замтить, почтеннйшій, что въ Бат нтъ толстыхъ старухъ. Это вдовствующая леди Снофнуфъ.
— Право? — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Я вамъ говорю, — подтвердилъ церемоніймейстеръ. — Тсс! Подойдите поближе, м-ръ Пикквикъ. Видите-ли вы вотъ этого блистательнаго молодого
— Съ длинными волосами и необыкновенно узкимъ лбомъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Да. Это въ настоящую минуту богатйшій молодой человкъ въ цломъ Бат. Молодой лордъ Мутонгедъ.
— Неужели?
— Честное слово. Вы сейчасъ услышите его голосъ, м-ръ Пикквикъ. Онъ будетъ говорить со мною.
— A кто этотъ другой джентльменъ подл него, въ красномъ жилет и съ черными бакенбардами? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Это высокородный м-ръ Кроштонъ, неразлучный другъ молодого лорда, — отвчалъ церемоніймейстеръ. — Здравствуйте, милордъ!
— Очень жалко, Бентамъ, — сказалъ милордъ.
— Да-съ, очень жарко, милордъ, — отвчалъ церемоніймейстеръ.
— Демонски жарко, — подтвердилъ высокородный м-ръ Кроштонъ.
— Видали-ли вы шарабанъ милорда, Бентамъ? — спросилъ высокородный м-ръ Кроштонъ посл короткой паузы, въ продолженіе которой лордъ Мутонгедъ старался своими джентльменскими взорами привести въ смущеніе м-ра Пикквика, между тмъ какъ м-ръ Кроштонъ пріискивалъ интереснйшій предметъ для разговора.
— Шарабанъ! Ахъ Боже мой, нтъ, не видалъ! — воскликнулъ церемоніймейстеръ. — Шарабанъ! Какая превосходная идея! За-м-ча-тель-но!
— Какъ же это вышло? — сказалъ лордъ. — Я думалъ, что уже вс видли мой новый шаабанъ. Это, могу сказать, пъекъяснйшій, щегольской и самый гъаціозный экипажъ, какой когда-либо двигался на колесахъ. По бокамъ я пъиказалъ выкъясить его къясной къяской.
— И этотъ цвтъ придаетъ ему очаровательный видъ, — замтилъ высокородный м-ръ Кроштонъ. — Кузовъ на запяткахъ держится очень живописно.
— И напееди сдлана для кучеуа миньятюйная сидйка, отгоеженная желзными пеилами — очень, очень удобно, — прибавилъ милордъ. — Недавно я здилъ на немъ въ Бъистоль, въ къясномъ сеутук, и два лакея, въ къясныхъ ливъеяхъ, скакали позади на четвейть мили — чудо какъ хаашо! Къестьяне выбгали на доуогу цлыми семьями, чтобы полюбоваться и на экипажъ, и на пассажиуа. Кайтина пъевосходная!
Разсказавъ этотъ анекдотъ, милордъ засмялся отъ полноты душевнаго восторга, и слушатели его, повидимому, пришли въ такой же восторгъ. Затмъ, взявъ подъ руку своего неразлучнаго друга, милордъ Мутонгедъ удалился въ танцовальную залу.
— Прекрасный молодой человкъ этотъ лордъ, не правда ли? — спросилъ церемоніймейстеръ.
— Кажется, что такъ, — сухо замтилъ м-ръ Пикквикъ.
Когда танцы начались и вс необходимыя приготовленія были приведены къ концу, м-ръ Анджело Бентамъ опять подошелъ къ м-ру Пикквику и увелъ его въ игорную комнату.
Въ эту минуту, при самомъ ихъ вход, вдовствующая леди Снофнуфъ и вс другія леди весьма почтенной, вистообразной наружности, хлопотали вокругъ порожняго столика, снабженнаго всми принадлежностями для карточной игры. Завидвъ м-ра Пикквика, сопровождаемаго церемоніймейстеромъ, он выразительно обмнялись взглядами и безмолвно согласились, что этотъ старичокъ будетъ для нихъ превосходнымъ партнеромъ.
— М-ръ Бентамъ, — сказала вдовствующая леди Снофнуфъ вкрадчивымъ тономъ, — будьте такъ добры, пріищите намъ приличнаго кавалера для этого стола.