Замок пилигрима
Шрифт:
— Воспоминания — вещь туманная, — заметил ее спутник. — Мне хочется овладеть тем, что живет и дышит.
— Это потому, что ты мужчина. Мне кажется, мужчины помнят только то, что причинило им боль. — Ивейн подумала про дона Хуана, который ни за что не приехал бы сюда и не принял бы титул, не стал бы жить в этом замке, если бы не пострадал от того несчастья.
— О чем ты думаешь? — Рике остановил машину. Слышался шелест волн, в горячем воздухе стоял запах моря. Девушка глубоко вдохнула морской воздух. Сидя здесь,
Рике завладел ее рукой и поглаживал большим пальцем нежную кожу ее запястья.
— Ты сейчас сидела как будто слепая, погруженная в свои мысли. Кто посещает тебя во время твоих снов наяву?
— О, да кто только не посещает. — Ивейн засмеялась, но пульс у нее бился быстро и неровно, и она боялась, не заметил ли он этого.
— Ты не даешь мне покоя, маленькая Ивейн. Большинство девушек отчаянно флиртуют. Они обожают строить мужчинам глазки, но ты даже не умеешь этого делать. Ты, должно быть, вела крайне замкнутый образ жизни.
— Да, мне многое запрещалось, скорее так. Понимаешь, я ведь сирота, о сироте никто не станет беспокоиться, Рике, так что не надо обращаться со мной так, словно я еще младенец.
— Я хочу обращаться с тобой как с возлюбленной. — Он приблизил к ней лицо, вынуждая ее откинуться на мягкое сиденье.
— Рике…
— У тебя много табу, но меня они только возбуждают.
— Пожалуйста, не порть нашу прогулку.
— Я стараюсь, как могу, ее улучшить. Посмотри вокруг себя, мы здесь совсем одни. И твоего покровителя нигде не видно, он сейчас наверняка с изысканной галантностью истинного идальго ухаживает за доньей Ракель.
— А ты не хочешь быть поизысканней? — взмолилась Ивейн, потому что левой рукой он уже гладил ей грудь, а правой провел по золотистым волосам. Она не боролась с ним, потому что, как ни странно, его прикосновения не порождали в ней того напряженного вибрирующего ощущения, как будто в кончиках его пальцев есть электричество. Это чувство рождало у нее только прикосновение рук ее опекуна… когда его пальцы застегивали у нее на шее ожерелье, когда он коснулся рукой ее волос у окна башни и назвал ее Рапунцелью.
— Я думала, мы пообедаем с тобой где-нибудь, — сказала она Рике.
— Чуть погодя. — Он внезапно притянул ее к себе и прижался губами к нежной шее. — У тебя кожа такая нежная, как лепесток, с таким чистым запахом. Я должен тебя поцеловать!
Он так и сделал, но не нашел ответа в ее губах. Рике внимательно всмотрелся в ее лицо, и Ивейн поняла по его глазам, что он в замешательстве.
— Англичанки что, холодны как лед?
— Да, когда их целуют против воли, — ответила девушка.
— Понятно. — Он убрал руку с талии. — Я так понимаю, что я тебе не нравлюсь?
— Нет, Рике. Просто я хочу узнать тебя поближе. Я хотела, чтобы мы
— Друзьями — девушка и мужчина? — Он презрительно расхохотался. — Если бы я не хотел с тобой целоваться, ты вообще не оказалась бы со мной в моей машине!
— Ты только и способен думать, что о внешности, а не о содержании? — Ивейн, нервничая, дергала ручку дверцы, наконец открыла ее и быстро выпрыгнула, сверкнув бронзовыми туфельками. — Спасибо за прогулку…
— Ивейн, не будь идиоткой!
— Идиотки как раз не имеют ничего против поцелуев в машине! — выпалила она ему в лицо и, увидев, что море наступает на пляж, сбросила туфли и побежала вниз по песку. Она услышала, что Рике бросился в погоню, и с ужасом обнаружила, что сборщик водорослей исчез вместе со своим осликом. Она осталась наедине с взбешенным испанцем, который несся за ней по пятам!
— Ивейн, ты ведешь себя как ребенок!
Может быть, и так, но Ивейн с этой минуты невзлюбила Рике, ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней. Она ускорила шаг, легко пересекая песок, увидела деревянный волнорез и взобралась на него, а с него сразу разглядела маленький пирс, к которому вели вырезанные в скале ступеньки. Через несколько мгновений она, задыхаясь, уже карабкалась вверх по ступенькам и с облегчением увидела людей, которые загорали на пристани.
Ивейн обулась и присоединилась к праздным гулякам. Она видела, как Рике глядел на нее, задрав голову, с пляжа, а затем повернулся спиной и быстро пошагал к тому месту, где оставил свою машину. Беглянка ничуть не жалела, что он ушел, и, улыбаясь, подошла к мальчику с удочкой в руке, который с величайшей серьезностью удил рыбу.
— Поймал что-нибудь? — спросила она его на своем еще не совсем правильном испанском.
— Скоро поймаю огромную рыбищу, — пообещал он ей важно.
Ивейн вовремя удержалась от смеха, и правильно сделала, потому что уже через полчаса, к изумлению и радости обоих, мальчуган выловил довольно крупную рыбу и пригласил Ивейн вместе с ним отведать ее, поджаренную на костре, разожженном на пляже.
Ивейн настроилась гулять целый день, который обещал быть безоблачным, и, несмотря на размолвку с Рике, очень приятно провела время. Ее нового друга звали Фернандо, у него в сумке лежала целая буханка испанского хлеба, пакет с помидорами и ножи для чистки рыбы.
Они собрали хворост и развели костер, зажаренная рыба была вкусной и пахла дымом, они заедали ее хрустящим хлебом и огромными помидорами. После трапезы они валялись на солнышке, а потом поиграли в волейбол.
Это было так неожиданно, что Ивейн позабыла обо всем, и, только когда мальчик сказал, что ему пора идти домой, она сообразила, что находится в нескольких милях от кастильо. Ее юный друг указал путешественнице, в какую сторону надо идти.
— Но идти туда далеко, сеньорита.