Замок янтарной розы
Шрифт:
И почувствовать вызов через хрусталь.
– Эмбер!! Эмбер, я знаю, что ты там!! Отвечай скорее! – радостно-возбуждённый голос Кэти над ухом заставил меня подпрыгнуть.
Мне следовало догадаться, что подруга откуда-то выведает дату и примется меня поздравлять. Рон, дубина, за все эти годы даже ни разу не подумал спросить, когда у меня день рождения. А она заботливая.
Тепло улыбаюсь, сажусь за свой круглый столик, кладу медальон поверх многослойного вороха книжек и рукописей и всматриваюсь в небольшое овальное окно, которое распахивается передо мной на расстоянии вытянутой
– Ни за что не догадаешься, что я тебе сейчас скажу! – начинает с места в карьер Кэти, и её ореховые глаза светятся восторгом.
Незаметно вздыхаю и жду, чем же меня огорошат. Эх… ну я привыкла, конечно, к дням рождения без подарков, но понадеялась, что в этот раз хотя бы будут поздравления.
– Подвинься, ты мне мешаешь!
– Что? – непонимающе переспрашиваю я.
– Да я не тебе! – фыркает Кэти и отбрасывает каштановый локон с плеча, обтянутого тёмно-синей тканью домашнего платья. – Просто здесь и без того тесно, а ещё Рон на шаг не отходит, носится со мной, будто я хрустальная. А я уже теперь места занимаю, как две меня – боюсь представить, что дальше будет! И так себя неуклюжей черепахой чувствую, а он меня везде под ручку водит, как будто я маленькая.
– Нет, Черепашка, ты большая. Даже, я бы сказал, очень большая, - раздаётся добродушное ворчание откуда-то сбоку. – Ты давай уже, заканчивай предисловие, а то никогда до сути не доберёшься. И вообще – ты же её вроде поздравлять собиралась. Эй, Эмбер! Мы тебя поздравляем тут, на случай, если ты вдруг не поняла, что происходит.
В «окошке» мелькает рука в белом рукаве, хрусталь явно поправляют так, чтобы изменить угол обзора.
Когда я вижу Рона и Кэти рядом – красивых, счастливых, лучащихся теплом, я понимаю, что видеть их такими для меня и есть самый лучший подарок. И как же здорово, что я когда-то приняла правильное решение…
Потом бросаю взгляд вниз и вижу, что синее платье Кэти перевязано атласной лентой с бантом высоко под грудью, а её ладони лежат на большом-пребольшом животе.
– Черепашка, клянусь, она покраснела! – посмеивается Рон и целует жену в плечо.
Кэти толкает его локтем в бок и одаривает нарочито-строгим косым взглядом, хотя в уголке губ тоже дрожит улыбка.
– Она просто подсчитывает в уме, сколько месяцев прошло с того памятного вечера поединка, когда ты сделал мне предложение. Эмбер, не трудись! Мне ещё месяца два ходить. Но поскольку день рождения у тебя сейчас, я решила о подарке рассказать тоже сегодня. Он маленький, но надеюсь приятный.
Я постаралась непринуждённо рассмеяться, хотя действительно была сильно смущена.
– Если честно, Кэти, я уже совсем ничего не понимаю! Но безумно за вас рада. Вы – мои самые лучшие друзья и…
– Так, стоп! – перебила она решительным жестом ладонью. – Это нам сегодня положено в комплиментах рассыпаться. Эмбер, если б не ты…
Она вдруг запнулась. И мы обе с ней замолчали, и нам не нужны были слова в этот момент.
– Кхм-кхм… дамы. Давайте к делу!
К изящной женской
– Ну так вот! – Кэти сморгнула набежавшую слезу и встрепенулась. – Вообще, на самом деле, судя по моим габаритам, я уверена, что там мальчик, но Рону почему-то втемяшилось в башку…
– Лично я заказывал девочку, а учитывая наше фамильное Винтерстоунское упрямство, не удивлюсь, если там их целых две. А что? У тебя в роду были близнецы.
– Эмбер, прости, если меня сегодня перестанут перебивать, то к утру я-таки дойду до сути! В общем, если будет мальчик, я конечно хочу назвать его в честь его вредного папочки, а вот если девочка… В общем, будет Эмма. В честь тебя.
И она уставилась на меня своими огромными глазами, в которых, кажется, до сих пор было удивление от внезапно свалившегося счастья. Надеюсь, когда-нибудь она привыкнет. Потому что хорошие люди должны быть счастливы.
Рон с Кэти, очевидно, ожидали от меня какого-то ответа.
Я помолчала.
Потом ещё помолчала.
Потом всё-таки вытащила носовой платок, основательно вытерла глаза и нос, чтобы не выходить из образа именинницы и будущей практически тётки, и спросила дрогнувшим голосом.
– А если… если всё-таки двойня? Ты второе имя не забыла придумать?
Кэти тоже всхлипывает и улыбается.
– Вторую назовём Дженни, в честь старой леди.
– Кого?..
– Леди Джиневры Темплтон, нашей кураторши в Школе...
– Дамы, хватит разводить сырость! – вклинивается Рон, а потом неожиданно берёт Кэти за локоть и помогает ей подняться, что получается у неё не без труда. – Ты не забыла, что хотела кое-что рассказать ей?
– Так вроде уже… - непонимающе возражаю я.
Рон берёт медальон в руку и переносит его. Перед моими глазами мелькают кусок стены, узкое окно в решётчатой витражной раме, какая-та очень старая на вид мебель… Комната пыльная, тесная и маленькая, у них тоже поздний вечер, но всё освещено призрачно-голубым светом, явно не похожим на свечи.
– Мы сейчас в башне Замка. И от нас тебе ещё один подарок, - тихо, но как-то очень торжественно говорит Рон.
– Вернее, от нас всех. Ну то есть от нас – и Замка ледяной розы, - добавляет Кэти.
Я больше не вижу своих друзей. Они держат хрусталь так, что передо мной оказывается центр комнаты. А там…
Во все глаза я разглядываю цветок. Он вырастает прямо из пола - изящный, но необыкновенно крупный бутон розы на тонкой прозрачной ножке высотой в половину человеческого роста. Слегка покачивается в такт несуществующему ветру. Тихо звенят сомкнутые лепестки с тёмно-синими прожилками. А в сердцевине виднеется…
Я ахаю.
– Теперь ты поняла? – шепчет Кэти. – Я сегодня весь день тут сидела, любовалась цветком, и мы с Роном принялись обсуждать, что подарить тебе на день рождения. Знаешь, самое главное, что тебе нужно… мы подарить не сможем, я же знаю. Но это обязательно у тебя будет! Можешь мне не верить, но я чувствую – оно уже близко. А сегодня… мы решили сделать то, что в наших силах. Подарить тебе кусочек волшебства. Замок услышал нас и понял – он же у нас умница! Поговори с ним тоже.