Замуж - не напасть
Шрифт:
– А как ты обнаружила перемену в себе?
– спрашивает Евгения, в надежде, хотя бы с помощью Маши объяснить и собственные превращения.
– Это надо рассказывать отдельно, в другом месте, с глазу на глаз! прыскает та, устремив в пространство довольный взгляд.
– Для начала я себя беспристрастно осмотрела...
– Я не ослышалась?
– Нет. Правда, благодаря Виктору. Он сказал: посмотри на себя!
"Он всем своим ученицам так говорит!" - ухмыляется про себя Евгения.
– Я выполнила его совет буквально. И
– Может, ты не заметила, но за десять дней я похудела на пять килограммов, подходя к этому вопросу предельно серьезно, - продолжает Маша.
– Прежде всего, я учла опыт знакомых женщин и отказалась пробовать на себе всевозможные диеты. Рекламируемые сжигатели жиров тоже настораживали - у некоторых они вызывали всевозможные побочные эффекты. Один мой знакомый говорит, правда, что лучший сжигатель жиров называется: "Меньше жри!"
– Что нам приходится претерпевать ради красоты!
– замечает Евгения.
– Погоди, не перебивай. Так вот, на женской конференции я случайно познакомилась с интересным человеком - Анной Ивановной Белоусовой. Видела бы ты ее: аккуратная, подтянутая, моложавая. А ей седьмой десяток! Показала она мне свою фотографию пятилетней давности - бесформенная слониха! Оказалось, ей повезло: она попала на прием к известному народному целителю и так прониклась его методикой, что сама стала её всюду пропагандировать. Основной её девиз - очисти свой организм от шлаков, остальное он сделает сам! Анна Ивановна за год похудела на двадцать семь килограммов. А с лишним весом ушли и болячки. Даже хронические.
– А ты не кинулась в крайность?
– - интересуется Евгения. Бесформенной ты никогда не была. Надо ли было истязать себя?
– Истязание - это слишком громко сказано!
– не соглашается Маша.
– Но одно я знаю точно - фраза "Красота требует жертв" - не пустая красивость. Хочешь хорошо выглядеть - потрудись. Исправить огрехи природы можно, если не все, то очень многие.
– У тебя в последнее время даже кожа порозовела, - говорит Евгения.
– Что там кожа, я жизнь для себя открыла!
– выпаливает Маша и спохватывается - фраза отдает плакатным пафосом.
– Я тоже открыла, - тяжело вздыхает её визави.
– Посмотрела, да видно, опять закрыть придется!
– Не спеши скорбеть!
– оживляется Маша.
– Когда черт помрет, а он ещё и не болел!
– У тебя на каждое слово - пословица.
– Много читаю... Хочешь,
– Не хочу.
– Эх, ты! У меня соседка - молодая деваха - просила: познакомь хоть с каким завалящим иностранцем, хочу уехать отсюда...
– И уезжать не хочу, - упрямится Евгения.
– Что же ты хочешь, дитятко!
– Родиться счастливой.
– Ай, сколько скорби! Уж не влюблены ли и мы в проклятого Аристова?
– Не влюблены. Он просто все время мелькает передо мной и мешает спокойно жить! И целуется!
– Насильно?
– Конечно. Что же, по-твоему, я сама его стану целовать? Только от этих поцелуев - шерсть дыбом и мурашки по коже!
– Это симптоматично, - кивает Маша.
Раз за разом она наполняет крошечные рюмки, и Евгения, то ли в запале, то ли от того, что ликер мягкий и легкий, незаметно для себя потихоньку выпивает и пьянеет. Но опьянение это не тяжелое и беспамятное, в которое она упала под давлением пожарного инспектора Светланы, а незаметное, расковывающее, когда хочется говорить высокие слова и смотреть друг на друга влажными от чувств глазами.
– Мне нужно его забыть, - сообщает Евгения Маше, как если бы она говорила о необходимости отдать костюм в химчистку.
– Забудешь!
– обещает та.
– Что же тебе без него и доли нет?
– Так он же не дает, жалуется её подруга, забыв, что уже говорила об этом, - звонит среди ночи из Швеции, будит...
– Не будет!
– строго говорит Маша, внимание которой тоже слегка рассеивается.
– Мы тебе такого жениха найдем, до которого Аристов со всеми своими прибамбасами не дотянется!
Глава шестнадцатая
Утром в пятницу Евгения проходит по коридору к себе и привычно отмечает, что у президента приоткрыта дверь. Как раз сейчас можно высказать ему с глазу на глаз парочку дельных предложений, если он не занят разговором по телефону.
Она успевает войти в "предбанник", в котором обычно сидит секретарша Варвара, но слышит непривычно напористый и безапелляционный голос заместителя президента Петра Васильевича.
– Я уже не говорю о налоговиках. Вспомни, Славку поймали, сто пятьдесят тысяч штрафа впаяли, он больше и не поднялся!.. А если узнает Рубен? Он пришлет своих ребятишек, и ты отдашь не только мои десять тысяч, а вообще все, что у тебя есть!
– Ну, зачем мы будем ссориться, Петруша, - странно просительным тоном говорит ему Валентин Дмитриевич.
– Банк обещал сегодня дать мне наличку. Получишь ты свои десять тысяч...
Евгения несколько минут медлит; не выглядело бы подслушиванием то, что она околачивается в кабинетике Варвары, а бесшумно уйти у неё вряд ли получится.
– Валентин Дмитриевич, - решается крикнуть она в приоткрытую дверь. Вы не заняты?
– А, Лопухина!
– с явным облегчением откликается тот.
– Заходите, что у вас там за вопрос? У меня Петр Васильевич, но он уже уходит.